На самом деле стены главной башни с трудом удалось бы пробить и из пушки. А ведь наверняка, как в любом уважающем себя замке, здесь должны были быть и подземелья, и секретный ход, ведущий далеко в сторону.
Вновь хлопнула дверь, и перед пленниками появился Генрих вместе с офицером более высокого ранга. Лицо у этого эсэсовца было морщинистым, как печеное яблоко, но фигура – плотная и мускулистая, как у борца. Он смотрел на пленников с интересом и явно был доволен.
– Очень хорошо, – сказал старший офицер, закончив беглый осмотр. – Мы хотели получить информацию о войсках русских. Теперь добыть ее – дело техники. Спасибо вам!
– Хайль! – вскинул руку унтерштурмфюрер.
– Возвращайтесь к своему подразделению, – продолжил старший офицер. – И передайте мою благодарность оберштурмфюреру Баллеру! Пусть продолжает выполнение возложенной на него задачи.
Генрих козырнул и побежал к машине. Мотор зарычал, и «студебеккер», оставляя вонючий хвост выхлопа, выехал с замкового двора.
Пожилой нацист еще раз осмотрел пленников и махнул рукой солдатам:
– В подвал номер пять.
Петра грубо толкнули в спину, хриплый голос над ухом рявкнул: «Шнель!».
Оставалось только переставлять ноги и стараться не упасть.
Разведчиков повели куда-то в сторону левого крыла, в торце которого обнаружилась небольшая дверца, охраняемая парой часовых. Затем они шли по длинному извилистому коридору и свернули в какой-то совершенно незаметный закуток, где отперли еще одну дверь – стальную, тяжелую, и стали спускаться по крутой винтовой лестнице.
На одном из поворотов Петр поскользнулся и рассадил коленку о камни. Зашипел сквозь зубы, но усилием воли сдержал крик.
Внизу оказалась площадка, освещенная тусклой лампочкой. Пахло мышами. За столом сидели двое нацистов в черной форме с нашивками сержантов. При появлении пленников они вскочили.
– В пятый, – сказал офицер, командовавший конвоирами.
Один из черных кивнул и принялся открывать огромным ключом замок, запирающий решетчатую дверь. Пока упрямый механизм скрежетал и стонал, не желая поддаваться, Петр успел рассмотреть, что закрытых решетками выходов здесь пять, плюс еще лестница наверх, по которой и привели пленников.
Дверь открылась, и разведчиков повели по совершенно темному коридору. Откуда-то доносилось еле слышное шуршание, и было очень сыро. Влага оседала на лицах противным скользким налетом, и стереть ее не было никакой возможности.
Наконец шедший впереди солдат остановился и поднял фонарь повыше. Тот же сержант, что открывал предыдущую дверь, возник рядом с ним сгустком черноты и загрохотал огромным засовом.