26 июля 1945 года, 18:53 – 19:19
Они не должны были вступать в бой. Им было приказано скрытно добираться до самой Вены. Но они не удержались. Словно годовалый волчонок, спешащий попробовать зубы на первой попавшейся дичи.
Контрольный пост должен был остаться в стороне от маршрута, но оперативной группе «А», состоящей целиком из свежеиспеченных сверхчеловеков, не терпелось испытать себя в открытом бою.
Но подобраться к посту незаметно не удалось. Скучавший у шлагбаума советский солдат, конечно, погиб, но за мгновение до смерти успел вскинуть автомат и дать неприцельную очередь по кустам, в которых заметил подозрительное движение. Приказ стрелять без предупреждения поступил час назад, и рядовой действовал в полном соответствии с ним. Ему это мало помогло, а вот его товарищам – изрядно.
Когда оперативная группа пошла в атаку на пост, ее встретили плотным огнем из окон. Конечно, опешившие от подвижности мишеней русские практически не попадали, но план молниеносного нападения всё же был сорван.
Атака не была совсем неожиданной, только уж больно стремительной. Пока солдаты отстреливались, лейтенант Кучко со связистом пытались наладить связь с Веной.
– Говорит Кучко! – орал лейтенант, вкладывая всю силу голоса в то, чтобы его услышали и поняли. О том, что он сам, скорее всего, обречен, он старался не думать.
– Слышим вас, – отозвалась черная мембрана рации. – Что там?
– Нас атакуют, атакуют! – крикнул Кучко, и тут же что-то с грохотом упало на пол позади лейтенанта.
Рефлексы опытного солдата сработали мгновенно. Командир поста метнулся за низкую тумбу, на которой стояла рация, обхватил голову руками. Рядом с лейтенантом согнулся вопросительным знаком связист.
Раздался взрыв. Осколки с чавканьем впились в стены, кто-то застонал.
Кучко выскочил из укрытия и нос к носу столкнулся с эсэсовцем. Не раздумывая, врезал ему кулаком в подбородок. К собственному удивлению, промахнулся. Рука ахнула в пустоту, по ушам ударил стрекочущий звук, и в низу живота стало отчего-то горячо…
– Вот тебе и раз! – рядовой пошевелил рукой, сморщился. Пистолетная пуля, выпущенная русским солдатом, повредила плечо. А увернуться помешал другой русский, офицер, что бесстрашно бросился на немца с голыми руками.
– Еще легко отделались, – буркнул саперроттенфюрер.[26] – Я дрался с этими русскими начиная с сорок первого, и они всегда сопротивлялись до последнего!
– Вечно ты каркаешь, Вильгельм, – сурово сказал гауптштурмфюрер, командир группы «А». – Теперь мы совсем другие. Рану перевязали? Тогда вперед!
Бесшумно, словно тени, эсэсовцы исчезли в зарослях. Здание поста осталось стоять сиротливое, с выбитыми стеклами и оспинами от автоматных очередей. От него явственно тянуло гарью.