– Что?
Но бригаденфюрер словно ничего не услышал.
– Всем, кто приходит сюда впервые, – сказал он, – должны быть показаны картины, отражающие дух арийского учения. Следуйте за мной.
Как марионетка за кукловодом, двинулся разведчик за провожатым, который подошел к первой из картин и поднес к ней подсвечник. Пламя выхватило из мрака кричащее контрастирующими цветами изображение: темно-фиолетовая бездна, плывущий в ней шар ослепительно-оранжевого пламени, и слева от него – исполинская, в половину огненного шара глыба голубого, играющего огоньками льда.
Картина, нарисованная с необычайным искусством, странным образом привлекала взгляд. Когда Петр смог отвести глаза, то ощутил, что вспотел, словно после тяжелой работы.
– Вы видели рождение нашего мира, огонь и лед в их первоначальном виде! – нараспев сказал Виллигут и направился к следующей картине.
Это оказался пейзаж. Необычные деревья, похожие на хвощи-переростки, заснеженные горы на горизонте и двое человеческих существ. Назвать их «людьми» не поворачивался язык – золотая кожа, идеальное сложение и раскосые глаза на треугольных лицах подошли бы, скорее, инопланетянам. На мужчине и женщине были лишь набедренные повязки, а изображенный рядом древний ящер позволял судить о размерах тел. И они потрясали!
Золотокожие существа достигали в высоту пяти метров и при этом не выглядели длинными и нескладными. Художник сумел передать рельеф мускулатуры и непринужденную грацию движений.
– Кто это рисовал? – спросил Петр, облизав пересохшие губы.
– Феликс Дан, один из арманов, – ответил Виллигут. – Это первая раса, изначальные носители разума, появившиеся на нашей планете много веков назад, под первой луной. Пойдемте дальше.
Петр вдруг почувствовал настоятельную потребность увидеть третью картину. Это было почти физиологическое желание, вроде жажды или голода. Хотелось вырвать из рук бригаденфюрера подсвечник и самому броситься вперед.
С трудом капитан сдержал почти животный по силе позыв.
Третье полотно изображало пустынную, унылую равнину. Серо-коричневый пейзаж внушал тоску, а на черном небе, усеянном редкими звездами, царила огромная алая луна. Она почти впятеро превышала размером привычный спутник земли и создавала ощущение давления. Нависала тяжелым шаром, готовым вот-вот рухнуть на землю.
В багровом свете, льющемся сверху, на фоне холмов, лицом друг к другу стояли две пары существ. Двое – уже знакомые золотокожие гиганты, на этот раз одетые в меховые накидки. И напротив них – люди высокие и статные. Волосы их серебрились в свете луны, почти сливаясь с белой кожей, а черты лица были подчеркнуто резкими. В руках светловолосые держали оружие – тяжелые копья с каменными наконечниками.