– Насколько мне известно, в городе Вена расквартированы две дивизии, – бургомистр немного успокоился, но в словах его время от времени проскальзывало изумление. – Почему же вы сами их не атакуете?
– Наши дивизии – стрелковые, – ответил маршал. – В них наберется полтора десятка легких танков. А против «тигров» они совершенно бесполезны. Будем пока обороняться.
– В любом случае, мы имеем дело с крупным восстанием, – проговорил Кернер после некоторого раздумья. – И возникло оно, как я понял, на американской территории. Что предпринимают союзники?
– Я говорил сегодня с маршалом Жуковым, – ответил Конев, и лицо его помрачнело. – Он сейчас в Потсдаме. Вопрос о восстании обсуждался там, но и Трумэн и Эттли[40] ведут себя очень неопределенно. По сведениям нашей разведки, американцы и англичане даже выпускают из лагерей военнопленных, позволяя им соединиться с восставшими. И это в тот момент, когда диверсантами уничтожен аэродром в Мюнхене!
– И погибло довольно много солдат союзников! – изумленно покачал головой Благодатов. – И генерал Локхард!
– Что генерал! – маршал презрительно прищурился. – Он был героем еще бурской войны,[41] а в этой прославился только тем, как отступал от фрицев при Арденнах! Буржуазные государства, как я думаю, готовы пожертвовать не одним генералом, лишь бы вооружить недобитых фашистов против советских войск!
– Вполне вероятно, – мрачно вздохнул Кернер. – В какой срок вы надеетесь отбросить немцев от города?
– Как только подойдут части, которые я вызвал из Праги, – ответил Конев. – Но хотелось бы обсудить другой вопрос. Немцы, по некоторым сведениям, обладают специально подготовленными солдатами, которые способны проникнуть в Вену и причинить нам уже этой ночью немалые неприятности. Товарищ генерал-лейтенант, расскажите, что вы можете предложить для повышения уровня безопасности в городе?
Объективная наука есть изобретение вредное, она – тотем упадка.
Ганс Гербигер, 1925
Верхняя Австрия, окрестности города Эффердинг
28 июля 1945 года, 16:15 – 16:57
После целого дня, проведенного в жаркой кабине грузовика, оберстгруппенфюрер Дитрих чувствовал себя отвратительно. Болела голова, совсем по-старчески ломило суставы. Хорошего настроения не добавляло и то странное обстоятельство, что на пути через Баварию никакие американские войска не помешали движению беглецов. Это заставляло Дитриха подозревать янки в грандиозной подлости. В некоторые моменты он даже начинал раскаиваться в решении бежать из лагеря, где было так спокойно…
Но сомнения развеялись в тот момент, когда передний грузовик автоколонны, американский «студебеккер», миновал указатель, сообщающий, что до Эффердинга осталось пять километров.