Офелия же так расчувствовалась, что даже расплакалась.
– Не нужно благодарить меня, – сказала маркиза. – Помочь своему больному родственнику – мой святой долг. Ступайте к себе, юные леди, я знаю, что там нужно отдохнуть и написать ответное письмо своей сестре, прежде чем лечь спать.
– Вы совершенно правы, – сказала Корделия и, взяв Офелию за руку, увлекла ее к лестнице.
Поднимаясь по ступенькам, Офелия снова зевнула во весь рот. Корделия тяжело вздохнула и, войдя в спальню, сама быстренько сочинила письмо своей сестре в Йоркшире, в котором заверила ее, что лекарства вскоре будет ей отправлены.
Похоже было, что маркизу ничуть не заботило то, что аптекарь уже спит в этот поздний час. Очевидно, узнав имя заказчицы, он безропотно выполнит ее заказу рассчитывая не без основания на щедрое вознаграждение.
Пока Корделия писала письмо, Офелия, сидевшая в кресле, промолвила:
– Сообщи ей, что премьера спектакля состоится уже на следующей неделе. И пусть передаст от нас Роберту горячий привет и пожелания скорейшего выздоровления. Пусть она сделает ему припарки с гусиным жиром по бабушкиному рецепту, Да, и не забудь объяснить ей, почему мы живем у маркиза. Пусть впредь пишет нам на новый адрес и не беспокоит больше викария.
– Все это я ей уже объяснила, – проворчала Корделия. – Что же до гусиного жира, то в данном случае он вряд ли поможет: больной жалуется на боли в боку, а не в груди.
– Очень жаль, других снадобий я не знаю, – ответила с тяжелым вздохом Офелия.
Сестры подписали письмо, потом Офелия пошла в свою спальню, а Корделия спустилась на первый этаж и отдала письмо дворецкому, наказав ему отправить его в Йоркшир вместе с лекарством.
– Будет исполнено, мисс! – ответил он.
На другое утро все отправились в церковь, где служил Джайлз. На этом настояла Офелия. Глядя на кафедру, с которой викарий произносил свою проникновенную проповедь, Офелия прониклась благоговением.
Сидевшая рядом с ней на скамье для прихожан Корделия поразилась просветлевшему лицу своей сестры и прикусила губу. Получалось, что Офелия действительно питает к викарию сильные чувства. Но разделяет ли их Джайлз? Неужели они в конце концов поженятся?
Проповедь закончилась, все стали петь псалом. Глубокий, звучный баритон маркиза вывел Корделию из размышлений. Прежние опасения вновь охватили ее. Скоро должна была состояться премьера спектакля, в котором играла, пусть и в полумаске, неразумная Офелия. Требовалось что-то срочно предпринять, пока зрители ее не узнали.
– Возможно, мы слишком долго держали его взаперти, – сказал Джайлз. – А здорового молодого мужчину нельзя держать в клетке, он может озвереть.