– Это Руперт Брук, из той книги, которую подарила тебе твоя мама много лет назад, да, мам?
Одра кивнула.
– Да, это оттуда. Несколько минут назад, когда я взглянула на наше прекрасное английское небо, Кристина, и увидела самолеты, сошедшиеся в страшной схватке, мне пришла в голову эта строка, и я невольно подумала о том, сколько же времени пройдет, пока наши сердца снова обретут умиротворение. – В синих глазах Одры промелькнуло выражение страха, и она добавила: – Там, наверху, легко мог оказаться наш Тео… Он так молод, ему еще только девятнадцать. Но ведь и все наши летчики – совсем юные мальчики. О, я молюсь за Тео, за то, чтобы он остался жив, Кристи, я молюсь за него каждый день.
– Да, мам, и я тоже, когда молюсь за папу, тетю Мэгги, и дядю Майка, и за всех моих дядей, и за каждого, кто воюет за нас.
Вскоре после этого инцидента немцы активизировали воздушные налеты, и хотя главной мишенью оставался Лондон, Лидс был одним из тех северных городов Англии, которые подвергались не менее ожесточенным бомбежкам.
Теперь Одра и Кристина проводили в бомбоубежище почти каждую ночь. Но, кроме них, в бомбоубежище никого больше не было. Одра так и не смогла уговорить мисс Доббс присоединиться к ним; семья же из третьего коттеджа в тупике закрыла дом на время войны и переехала в сельскую местность к друзьям.
Если Лоретт находилась у них, когда начиналось леденящее душу завывание сирен, Одра настаивала на том, чтобы она осталась с ними на ночь в бомбоубежище. Она не позволяла невестке идти домой на Мурфилд-роуд, несмотря на то, что небо было ярко освещено прожекторами. Одра считала, что надо выполнять установленные правила, а Служба гражданской обороны предупреждала, чтобы все оставались в бомбоубежищах.
В бомбоубежище теперь были раскладушки, одеяла и подушки, свечи, парафиновые лампы, керосиновая печка для обогрева и аптечка первой помощи. Одра запаслась консервами, а еще они с Кристиной приносили в бомбоубежище бутылки с питьевой водой, на всякий случай.
Но, несмотря на бомбежки и житейские тяготы, а также постоянное чувство страха, беспокойство о Винсенте, родных и друзьях, жизнь продолжалась.
Газеты были полны предупреждений о возможном немецком вторжении в Англию в конце августа, но англичане, казалось, относились к этому с присущей им невозмутимостью.
Царившее повсеместно настроение можно было бы обозначить словами Одры, однажды в конце августа сказавшей Кристине:
– Вторжение не вторжение, но ты приступаешь к занятиям в частной школе для девочек мисс Мэлор с сентября, когда начнется зимний семестр. Ты должна получить образование независимо от того, высадятся здесь немцы или нет. Кроме всего прочего, как сказал Уинстон Черчилль, если придется, мы будем вести против них партизанскую войну и уничтожим всех до единого.