– Судороги? – повторила официантка пронзительным голосом и стала белая, как ее фартук.
Сжалившись над девушкой, Одра сказала:
– Мы медицинские сестры и знаем, как это бывает. Но я уверена, что у вас не будет свинцового отравления от того, что вы несколько раз лизнули этот карандаш.
Официантка с видом облегчения кивнула.
– С вами все будет в порядке, – заверила ее Одра и быстро добавила авторитетным тоном: – А теперь насчет нашего заказа. Думаю, что нам следует взять чай с набором. Ведь он включает все: сандвичи, лепешки, джем, взбитые сливки, пирожные, – все, что полагается, не так ли?
– Да, – лаконично ответила официантка. Она поднесла карандаш ко рту, но быстро отдернула руку и боком отошла от их стола.
Когда она была достаточно далеко, Одра пристально взглянула на смеющуюся Гвен и укоризненно покачала головой. Однако она не смогла сдержать улыбку при виде ликующего выражения на лице подруги.
– Вы неисправимы, мисс Торнтон. Это довольно-таки вредная проделка с твоей стороны. Ведь ты испортила весь день этой бедняжке.
– Очень надеюсь, что испортила! – воскликнула Гвен, приняв возмущенный вид. – Она настоящий варвар, эта особа.
– Может быть, у нее болят ноги или же ей не везет в любви.
– Я не знаю, что у нее. Или нет, я знаю – у нее отвратительные манеры, вот уж точно.
Они недолго помолчали, затем Одра взяла сумку, достала несколько монет и положила их на стол перед Гвен.
– Пока я не забыла, вот мой долг. Шиллинг и шесть пенсов, которые я заняла у тебя, когда покупала синее платье.
Гвен собиралась уже объявить, что это ерунда, и отказаться от денег, но передумала. Одра была очень гордой и могла, пожалуй, обидеться, а этого Гвен совсем не хотела. Так что, взяв деньги, она сказала:
– Большое спасибо, душенька.
– Я рада, что твоя мама наконец-то поправилась! – В голосе Одры прозвучала неподдельная радость. – Я знаю, как тебе пришлось переволноваться за эти месяцы и сколько тяжелой работы переделать.
Гвен легонько вздохнула.
– Да, мама, слава Богу, выкарабкалась. Но сказать тебе откровенно, она трудная пациентка. Ее невозможно удержать в постели. Едва она почувствовала себя чуть-чуть лучше, как немедленно захотела встать и взяться за дела. – Гвен поджала губы и снова вздохнула. – Ну, да ты знаешь мою маму – это типичная йоркширская женщина, ужасно упрямая, считающая, что болеть – преступление. Отец в конце концов убедил ее, что спешить не нужно, так что теперь с этим все в порядке. Но послушай, Одра, хватит об этом. Расскажи мне, что нового у тебя. В письмах ты мне ничего не сообщала, кроме скучных историй из жизни нашей скучной больницы.