Когда пришла очередь приниматься за второе блюдо, Хенса поднялся и произнес тост, не сводя глаз с Мелании, хотя первые фразы были адресованы Вулфреду:
– Позволь тебя поздравить, Вулфред, и выпить за твой успех. Ты нашел богатую плодородную землю. Для того чтобы ее освоить, нужны всего лишь сильные мужчины. А среди саксов они составляют большинство.
– Согласен! – отозвался Вулфред, поставив на стол чашу и намазывая маслом хлеб. – Земля действительно обширна. Правда, чтобы она давала обильные урожаи, надо потратить немало сил и много лет. Но дело того стоит.
– Может быть, это произойдет и гораздо раньше, чем ты думаешь, Вулфред, – возразил Хенса. – Посмотри, ведь здесь так много рабов, которых ты можешь использовать.
– И все же разрушения жилищ и огромный вред, нанесенный самой земле, не дают особого оптимизма для надежд на быстрое восстановление хозяйства. Поэтому надо приготовиться к тяжелому и многолетнему труду.
Мелания хотела было возразить, что ее дом никогда не был в ветхом или полуразрушенном состоянии. А стал таким только после прихода сюда саксов. Но Вулфред положил ладонь ей на колено. Она совершенно правильно поняла его жест и решила попридержать язык. На время…
– Строение, где вы живете, – продолжал Хенса, – находится в хорошем состоянии. В наше время, если говорить о римских постройках, такое встречается редко.
«А кто в этом виноват?» – подумала Мелания. Но промолчала, почувствовав усиление давления ладони Вулфреда на своем колене, которая уже в следующее мгновение сдвинулась на бедро. Ладонь была тяжелой и горячей…
– Фактически повреждены все комнаты дома, – сказал Вулфред. – Хотя и в разной степени. Ни стены, ни сам дом не годились для обороны в случае атаки. Они слишком пахли Римом, чтобы не вызвать озлобления у наших воинов.
Мелания отвернулась, чтобы скрыть негодование, вспыхнувшее на ее лице. Конечно, Вулфред имел причины для столь неприятных для нее слов. Но все же…
Она обвела взглядом стол. Сидевшие за ним саксы были заняты тем, что облизывали тарелки и допивали содержимое бокалов. Другие, уже покончившие с трапезой, разбрелись по комнатам, осматривая дом. Они смотрели на ее слуг, как будто те были вылиты из золота. Ибо саксы славились своей преданностью системе рабства, благодаря которой имели возможность пользоваться всеми благами земной жизни. Хенса же говорил о ее доме, как будто бы уже стал его хозяином. Неужели Вулфред согласится? Неужели допустит, чтобы грязный сакс наложил руку на жилище, в котором она родилась и выросла?
– А ты оказалась не только очаровательной женой, но и превосходной хозяйкой! – с гордостью сказал ей по-латыни Вулфред.