Мелания проснулась только после полудня. В первый момент она никак не могла поверить, что накануне мгновенно заснула. Но благостное чувство покоя после сна не могло продолжаться долго по двум причинам. Первую олицетворял сакс, стоявший в дверях со скрещенными на груди руками и наблюдавший за каждым ее движением. Вторая заключалась в том, что она чувствовала себя слишком отдохнувшей. И одновременно – побежденной. Мелания больше не ощущала близости смерти. Только голова была какой-то деревянной и болело все тело.
– Я долго спала? – спросила она у своего стража хрипловатым со сна голосом.
– Всю ночь и половину дня.
Ночь и половину дня… Слишком долго! Она расстроилась: осуществление ее планов задерживалось.
Теперь надо все начинать сначала. От подобной мысли у Мелании на лбу выступила испарина.
И все же Мелания не отчаивалась. Ибо стремление перехитрить волосатого дурня было в ней гораздо сильнее досады по поводу зря потерянного времени, отдалившего собственную смерть.
Приподнявшись и вытянув ноги вдоль кушетки, она с удивлением увидела, что во время сна кто-то накрыл ее легким одеялом. Скорее всего «монстр» попытался задушить ее. Но, взглянув на него, она решила, что убийство пленницы во сне вряд ли его бы удовлетворило. Он предпочел бы дождаться того момента, когда жертва проснется и начнет громко умолять о пощаде. Но одно оставалось бесспорным: Вулфред, каким бы глупым он ни был, понял причины, заставлявшие Меланию трудиться в поте лица, а потому больше не намерен просто наблюдать и удивляться ее трудолюбию. Значит, вновь обмануть его ей будет значительно труднее.
Но что делать? Если она не сможет умереть от истощения и перенапряжения, что остается?
– Вставай, рабыня! – усмехнулся Вулфред. – Хватит нежиться в постели! Пора бы и перекусить.
Мелания улыбнулась про себя и спрятала лицо в подушку. Значит, ей предстоит умереть не от голода или непосильной работы, а от меча сакса. Так было лучше!
– Послушай, монстр! – пробурчала она, не поворачивая головы. – Если ты действительно хочешь предложить мне завтрак, то для начала перестань загораживать выход своим мерзким телом! Или ты загодя спрятал еду под кушеткой? Впрочем, подавать завтрак прямо в постель – древняя римская традиция. Ты намерен ей следовать? Но не утруждай себя, пытаясь исполнить каждое мое желание. Просто отступи на шаг от открытой двери, чтобы мы оба могли наслаждаться свежим воздухом.
Римлянка, несомненно, выспалась, пришла в себя и набралась новых сил. Вулфред наблюдал, как бодро она поднялась с кушетки, прошла мимо него чуть ли не с парадной воинской выправкой и скрылась за дверями кухни. Но почему она так послушно подчинилась его приказу? И почему на ее лице было почти радостное выражение?