Хотя Маркус только сейчас вспомнил о ее неминуемом отъезде, о котором сама Ханна, как видно, ни на минуту не забывала. Она уже заранее знает, что будет скучать по Селии и Розалинде. А как же он?
– Зимой они вернутся в Эйнсли-Парк, – зачем-то сказал Маркус. – С началом холодов Лондон пустеет.
Ханна повертела в руках чашку.
– Разве вы с ними не поедете?
Маркус покачал головой, наблюдая за игрой бликов от пламени свечей на ее распущенных волосах.
– Нет, хотя, наверное, заеду на Рождество.
Ханна вскинула на него глаза. В царивших на кухне сумерках ее кожа блестела золотистым светом.
– Но почему?
Герцог пожал плечами.
– Эйнсли-Парк – имение Розалинды. Не хочу вторгаться в ее владения.
Ханна удивленно покосилась на него. Эйнсли-Парк принадлежит ему, а не Розалинде!
– Я думала, это и ваш дом тоже. Розалинда говорила, что вы там выросли.
– Да. Это была любимая резиденция моего отца, и он привез туда Розалинду сразу же после свадьбы. Вскоре после этого нас с Дэвидом отправили в школу, и… В общем, после смерти отца по долгу службы мне больше приходилось бывать в Лондоне.
Ханна ожидала услышать совсем другое. Разумеется, долг есть долг. Она знала, как тяжело содержать небольшую ферму и маленький домик, а уж какого труда стоит содержать поместье Эксетер, и представить невозможно.
Тут Ханна с удивлением подумала, что у них с герцогом много общего. Она выскочила замуж за первого встречного, чтобы не возвращаться в отчий дом, где ее не ждут; герцог же фактически отрекся от родового поместья. Розалинда рассказывала, что прежняя герцогиня скончалось, когда Маркусу и Дэвиду было пять лет, а она вышла замуж за их отца, когда мальчикам сравнялось десять. Наверное, близнецы чувствовали себя неприкаянными в новой семье, особенно после того, как родилась Селия.
– Понимаю. – Ханна грустно улыбнулась и положила в чай кусочек сахара. – Я тоже не хотела жить с отцом и его новой женой.
– Неужели?
Она покраснела.
– Да. Я собралась переезжать к нему, но тут… я встретила Дэвида…
Герцог пристально взглянул на Ханну, но она сделала вид, что не заметила этого взгляда.
– Теперь вы знаете, почему я приняла предложение Дэвида. Молли и я пришлись бы совсем не к месту в доме отца, который недавно женился. Дэвид предложил мне брак по расчету, а я так хотела остаться в доме хозяйкой! – Ханна обвела взглядом огромную кухню, которая ни в какое сравнение не шла с кухней приходского священника, и ее губы дрогнули. А уж про остальные комнаты и говорить нечего – такое великолепие ей и не снилось. – Увы, я просчиталась и теперь нахожусь в доме, где никакая я не хозяйка и ничего здесь от меня не зависит.