Герцог огляделся.
– Да, верно. – Он присел на краешек скамьи.
– Я верну вам все, что вы ему заплатили, – пролепетала она так тихо, что он едва расслышал.
– Почему вы думаете, что я ему заплатил?
Ханна крепко стиснула руки – даже костяшки побелели.
– Я знаю, он пришел требовать денег.
– Что же мне теперь давать деньги всем, кто их у меня потребует?
Ханна по-прежнему прятала взгляд, но Маркусу показалось, что за время разговора она ни разу не сморгнула.
– Вы ведь хотите, чтобы все считали нас мужем и женой.
– Не думаю, что для этого нужно платить человеку, которого я прежде в глаза не видел.
Ханна прикрыла веки и вздохнула.
– Теперь он вам обязательно сделает какую-нибудь пакость.
– Сомневаюсь.
Ханна покачала головой. Рядом с ее волосами жужжала пчела, но она, похоже, этого не замечала.
Маркус снова окинул взглядом сад и вдруг понял, что он не был здесь с самого начала весны. На месте прежней сирени садовник высадил розы. Или тут всегда розы и росли?
– Я дал этому господину понять, что не потерплю вмешательств в мою личную жизнь. Если он начнет чинить мне препоны, то сильно об этом пожалеет.
– Он мой отец. – В ее голосе слышалось скорее извинение, нежели протест.
– А вы перед лицом общества моя супруга, – заявил Маркус с чувством собственника. – Поверьте, это имеет свои преимущества. Почему бы вам этим не воспользоваться?
Ханна по-прежнему не шевелилась. Хоть не разревелась, и на том спасибо, подумал Маркус и, скрестив на груди руки, покосился на нее краешком глаза.
Он добивался от людей желаемого с помощью своего высокого положения и титула, а в случае чего мог и пригрозить. В основном на это его вынуждали высокопоставленные особы, которые чего-то от него хотели, но втайне его побаивались. Однако с этой женщиной он не мог себе такого позволить: чтобы держать в секрете проделки Дэвида, необходимо было заручиться ее поддержкой. С ней следует быть осторожнее, иначе она в любой момент может все погубить.
Герцог снова скользнул по ней взглядом: волосы собраны в скромный пучок, простенькое платье… Интересно, что нужно для того, чтобы угодить вдове деревенского священника?
– Мы не успели толком договориться, а пора бы, особенно в свете недавнего визита.
Ханна встревожено обернулась. Разумеется, ей было плевать на чувства герцога, но слова и поступки отца ранили ее по-прежнему, и она ненавидела себя за это. Он обращался с ней так, потому что она уродилась дочерью, не сыном – а с дочерей какой прок, разве что выдать удачно замуж и получить деньги. Кстати, что там сказал герцог?
– Так нам надо договориться? О чем же?