Датчанин поднял свой меч, и когда лезвие разрезало воздух совсем рядом с ее лицом, Изабел невольно вздрогнула. Но вместо того чтобы с размаху опустить меч на ее шею, воин поддел острием меча ее вуаль, и она упала Изабел на плечи.
Норманн подошел ближе, однако, когда из толпы стали раздаваться победные выкрики, он поднял руку, ив тот же миг вокруг воцарилась мертвая тишина.
И тут Изабел услышала его удивленный возглас:
– Так это ты, Изабел!
Ее имя мгновенно превратилось в непрерывный гул. Сначала его как эстафету подхватили солдаты, стоявшие в ближайшем окружении, потом как заклинание стали повторять остальные солдаты, находившиеся в помещении и вскоре комната взорвалась дружным возгласом шумного приветствия скандинавов:
– Изабел!
Чтобы не слышать столь оглушительного шума, принцесса зажала уши руками. Все кружилось у нее перед глазами, как в чудовищном кошмаре, и она никак не могла понять, что же творится в замке?
Ровена, не выдержав, рухнула на пол в глубоком обмороке, а тем временем Изабел внимательнее взглянула на стоящего перед ней человека.
Гордо приосанясь, Коль величественно восседал на возвышении в большом зале Ранульфа, на изысканно украшенном королевском троне, символизирующем превосходство короля над простыми смертными. Верный Векелль стоял рядом с ним, и они вместе разглядывали захваченные трофеи.
К ногам Коля были сложены изготовленное самыми лучшими мастерами, богато отделанное, дорогое оружие, драгоценные камни, кубки, вазы, золото, серебро, рубины и жемчуга. Однако здесь не имелось ничего, что могло бы сравниться с теми аметистовыми глазами, в которые он недавно заглянул.
Тогда ее тщательно скрываемый страх мгновенно превратился в жгучую ненависть. Юная крестьянка, которая два лета назад спасла его от смерти, оказалась сестрой Ранульфа принцессой Изабел.
Сейчас она стояла, не шевелясь, возле возвышения, на котором стоял трон, скрытая загадочным покровом своего одеяния, и в ее чудесных, ни с чем не сравнимых глазах по-прежнему отражалась испепеляющая ненависть. Другая принцесса – белокурая – жалась к ней и рыдала, глядя на то, как его воины складывали к ногам своего повелителя все новые и новые сокровища.
Боже, как он мог ее забыть! Однако теперь, стоило ему снова взглянуть в ее необыкновенные глаза, как он вспомнил все, так ясно и четко, словно это случилось только вчера.
После той ночи два лета назад, когда девушка спасла ему жизнь, он много раз пытался изгнать из памяти ее образ. В конце концов у него осталось только смутное воспоминание, проступавшее сквозь туман нестерпимой боли.