– А ваш муж, Изабел… Он жив?
Мгновение принцесса смотрела на него так, словно не поняла, что он хотел сказать, затем опустила темные ресницы и чуть слышно прошептала:
– Да.
Кончиками пальцев Коль ласково провел по ее ключице.
– И где же этот человек? Почему он не бросился сюда, презрев опасность, чтобы вырвать вас из плена?
Изабел побледнела, и тут Колю показалось, что он чувствует ее твердые соски сквозь тонкую ткань платья. От желания у него потемнело в глазах, ионжадным взглядом впился в ее лицо. О, как же ему хотелось окунуться в нее, утонуть в ее неземной красоте, почувствовать с ней незримую связь, которую невозможно выразить словами ни на одном языке мира!
Ресницы принцессы дрогнули, и она, закрыв глаза, мягко высвободила свои руки. От того, что она сделала дальше, у Коля чуть не помутился разум.
Взяв его лицо в ладони, Изабел ласково коснулась его губ своими нежными губами. Это был поцелуй – нежный, словно крылья бабочки.
О Господи! Датчанин закрыл глаза, словно не веря тому, что происходит. Он вдруг почувствовал необъяснимое наслаждение, и весь мир вокруг него в тот же миг словно исчез. Не осталось ничего, кроме безмолвного призыва этого тела – такого теплого и податливого, лежащего под его телом. Вокруг витал ее неуловимый прекрасный запах, сводя его с ума, и, видимо, по этой причине его губы совершили дерзкий грабительский набег на ее румяный рот.
Коль страстно целовал Изабел, сжимая ее плечи, сгорая от жажды как можно скорее познать ее вкус до конца. От его внимания не укрылось, что она часто дышит, а ее тело горит жарким огнем.
С тихим стоном Коль зарылся пальцами в локоны принцессы; где-то в глубине его подсознания торжественно трубили победные фанфары: он овладеет этой красоткой на постели своего заклятого врага.
Коль провел рукой по ее упругой груди, и Изабел, извиваясь под ним, прошептала:
– Вы вернете мне моего мальчика?
Датчанин замер, потом медленно отстранился и заглянул принцессе в глаза, заранее зная, что в них. У него все оборвалось внутри. Его худшие опасения подтвердились: Изабел смотрела на него со страхом и ненавистью, ее губы дрожали, а лицо было белее мела.
Итак, столь соблазнительное тело она решила использовать как товар, который собиралась обменять на своего ребенка. Никогда еще Коль не был так противен себе.
Предопределенность? Судьба? Рок? Господи, да о чем это он! Торлекссон чуть не рассмеялся вслух. Он не испытывал к Изабел ничего, кроме слепой страсти, низменного вожделения.
Поднявшись, викинг угрюмо взглянул на принцессу и отошел в сторону.