Вдруг он повернулся, и его глаза загорелись странным огнем.
– Скажи, он прикасался к тебе, Изабел? – Лицо Айкена исказила гримаса страдания, словно эти слова были самыми грязными и отвратительными на свете. – Кто-нибудь из этих варваров хоть пальцем тронул тебя?
В горле у Изабел встал комок; в ее памяти возникли лицо Коля и его глаза, потемневшие от желания.
– Нет, – солгала она и тут же покраснела под пристальным взглядом Айкена. Айкен нахмурился.
– Я чувствую себя виноватым. Если бы я посватался к тебе раньше, мы бы давно поженились, и тогда, может быть, датчанин никогда бы не…
– Нет. – Изабел энергично затрясла головой. – Ты ни в чем не виноват.
– Будь ты моей невестой, тебе не пришло бы в голову отправиться на прогулку верхом в тот злополучный день.
Изабел рассмеялась, на секунду позабыв о том, что в любой момент их с Айкеном могут обнаружить.
– Ты правда в этом уверен? – Айкен грустно улыбнулся.
– Я все время откладывал женитьбу, потому что мне не нужен был никто, кроме тебя.
– Но, – Изабел посмотрела на него с искренним удивлением, – ты же сам разорвал нашу помолвку!
– Нет. Король приказал это сделать – разорвать то, что, как мне казалось, связывало нас навеки.
Это неожиданное откровение поразило Изабел. Для чего Ранульф так поступил?
В этот момент где-то рядом хрустнула ветка, и принцесса вздрогнула.
– Сейчас не время это обсуждать; тебе нужно иди. Если ты умрешь здесь, в лесу, то ничем не сможешь помочь ни нашему королю, ни нашему народу.
Собрав последние силы, преодолевая боль, Айкен взобрался в седло, и Изабел с силой хлестнула оказавшейся рядом веткой по крупу лошади. Кобыла пустилась было рысью, но Айкен остановил ее рядом с Изабел и, низко наклонившись, привлек принцессу к себе.
– Мне надо было бороться за тебя.
Нежно поцеловав ее, молодой человек тронул лошадь и вскоре скрылся между деревьями, а Изабел с тоской смотрела ему вслед, прижимая к губам кончики пальцев.
– Да, – пробормотала она наконец, – тебе надо было бороться за меня, но ты этого не сделал. – Принцесса повернулась… и ахнула от неожиданности: на расстоянии вытянутой руки от нее стоял Коль.
У Изабел перехватило дыхание, даже несмотря на то что она не видела в его глазах ни гнева, ни осуждения.
Чтобы заполнить неловкую паузу, принцесса начала говорить первое, что пришло ей в голову:
– Моя лошадь… Она ускакала. Я пыталась ее найти, но…
– Дрянная лошадь, – холодно заметил датчанин.
– Просто ужасная. – Изабел нервно облизнула губы. – Весь день капризничала, и меня нисколько не удивило, что она не послушалась, когда я ее позвала.