Именно в этот черный день ненависть Люка достигла предела, и он решил, что непременно отомстит… Он терпеливо дожидался, когда суставы полностью срастутся. В бессонные же ночные часы, когда боль в пальцах не давала покоя, он обдумывал план отмщения.
Он никогда не думал, что его жажда мести может ослабеть. Но сейчас, когда Филомена Монтгомери, сидевшая у постели, осторожно поглаживала его холодные пальцы, он почувствовал, что желания отомстить поубавилось. А когда она подняла руку, чтобы утереть слезы со своей щеки, он совсем растерялся.
– Шеймус слишком много болтает.
Элиза вздрогнула от неожиданности, услышав голос Люка. Внимательно посмотрев на него, она спросила:
– Как вы себя чувствуете?
Он закрыл глаза и облизнул пересохшие губы.
– Не знаю. Не уверен, что хорошо. Я боюсь пошевелиться, чтобы не причинить себе боль.
– Тогда не двигайтесь.
– Что с Реми?
– С мальчиком все в порядке. Он благополучно спустился.
Люк с облегчением вздохнул:
– Что ж, очень хорошо. Скажите, а что с кораблем?
– Судно в надежных руках, не беспокойтесь. Ведь ваш помощник – опытный моряк, не так ли?
– А как вы?
– Я?.. – Элиза в смущении переспросила; она не совсем понимала, что капитан имел в виду.
– Вы в порядке?
– Да капитан. Хотя должна признаться… Я, наверное, постарела на несколько лет во время вашего падения.
Его губы тронула улыбка.
– В таком случае прошу прощения за каждый ваш седой волосок.
– Вы совершили благородный поступок.
Он криво усмехнулся:
– И очень глупый. В следующий раз мне придется немного подумать, прежде чем обрекать себя на смерть.
Однако Элиза знала, что этого не будет. Жан Люк был явно не из тех, кто способен размышлять в минуту опасности. К тому же он очень заботился о своих людях, хотя старался не показывать этого.
Да Жан-Люк был благородным и отзывчивым человеком. Пораженная этим открытием, Элиза молча смотрела. Жан-Люк снова закрыл глаза и в тот же миг почувствовал на своей щеке руку Элизы. Открыв глаза, он увидел, что она склоняется над ним.
Ее поцелуй был необыкновенно сладостным и нежным – словно легкий летний ветерок. Его губы приоткрылись, и он вздохнул, охваченный дивным томлением. Затем Элиза отстранилась и с улыбкой сказала.
– Это плата за ужин, Жан Люк.
«А как насчет завтрака?» – хотел он спросить, однако, утомленный, начал погружаться в сон. Люк очень надеялся, что ему приснится девушка, которую он только что поцеловал.
Элиза выпрямилась, все еще чувствуя поцелуй Люка на своих губах. Она была рада, что он уснул, – иначе как бы она объяснила свой импульсивный поступок? Действительно, как это произошло? Возможно, она просто поддалась внезапному влечению. Но почему? Ведь они с Уильямом Монтгомери собирались пожениться… Вероятно, ей не следует забываться. Да, она должна держать себя в руках, должна все время помнить об Уильяме.