— Добрый день, дружище! Я же говорил, что за звонком дело не станет. Минуту назад я получил сообщение, что в отеле Брума этой ночью убит мужчина.
— В отеле Брума?! — не поверил Дафф. — Ты уверен, что именно там?
— Понимаю, что это звучит неправдоподобно, — согласился Хэйли, — и тем не менее в этом аристократическом заповеднике произошло убийство. Жертва — американский турист из Детройта. Убит во сне. Я как-то сразу подумал о тебе. Во-первых, наш вчерашний разговор. А во-вторых, это же твой давний участок. Тебе там каждый закоулок знаком. С шефом я уже говорил. Через четверть часа официальное уведомление будет на твоем столе. Так что садись в машину и отправляйся к Бруму. Я еду туда же.
Дафф не успел опустить трубку, как в дверях кабинета появился шеф.
— На Хафмун-стрит совершено убийство, — протянул он инспектору лист официального уведомления. — Хэйли предложил, чтобы этим делом занялись вы. По-моему, это прекрасная мысль. Отправляйтесь туда немедленно, сэр. Желаю удачи.
Минуту спустя Дафф уже садился в поджидавшую его зеленую малолитражку, куда почти одновременно с ним сели также фотограф и дактилоскопист. В молчании они заняли свои привычные места, и машина направилась к Уайтхоллу.
Дождь прекратился еще ночью, но воздух был насыщен влагой, и густой туман продолжал обволакивать лондонские улицы. Осторожно продвигаясь под вой полицейской сирены вдоль цепочки еле видных сквозь белесую пелену уличных фонарей, они чувствовали себя единственными обитателями гигантского призрачного города, заколдованного туманом. И тем не менее город этот продолжал жить своими собственными повседневными делами.
Дафф неожиданно вспомнил виденный вчера фильм. Мир, который он наблюдал сейчас из-за стекол малолитражки, был диаметрально противоположен миру экзотической киноленты, где счастливые благополучные герои безмятежно бродили среди качающихся на тропическом ветерке пальм, любуясь белоснежными гривами океанского прибоя и синеющей на горизонте грядой вулканических гор… Этот удивительный мир покинул воображение инспектора так же внезапно, как и возник. Дорога, которая вела его сквозь туман к новому делу, должна была вот-вот кончиться. Или она только начиналась? Дафф не знал этого. Но дело уже поглотило его целиком — он больше не думал ни о фильме, ни о вчерашней навалившейся тоске, ни о Чарли Чене.
Чарли Чен тоже не думал в этот момент об инспекторе Даффе. На другой стороне земного шара день еще не вступил в свои права. Стояла глубокая ночь. Крупный мужчина в форме инспектора полиции Гонолулу сидел на лужайке перед своим домом, погруженный в свои мысли. Со взгорья, где он жил, была хорошо видна сияющая в лунном свете полоска пляжа Ваикики, отделяющая городские огни от белоснежной линии прибоя. По натуре Чарли Чен был весьма спокойным человеком, и минута, которую он сейчас переживал, была одной из самых спокойных в его жизни.