– Кончай понтярить. Дай сюда.
– Стоять! - Мамонов зыркнул в стороны и вдруг побежал.
В два прыжка Андрей настиг его, сбил и прижал к полу.
– Отдашь... сволочь.
– Уййй, - застонал Мамонов. - Больно же.
– Хорош ты парень, да ни к черту не годишься, - сказал Андрей, поднимаясь и рассматривая пистолет. - Угадал. Зажигалка, - нажав на курок, щелкнул. - Эй, каскадеры! Кончай с жизнью прощаться!
Сидя на полу, Мамонов корчился от боли и потирал ушибленный локоть.
– Киноман. Перекушал западной пропаганды... Я рад, Артем, что мы в тебе не ошиблись.
– Бельмондо! - гаркнул Иван.
– Жлобье, - стонал Мамонов. - Скоты.
– Пошамать найдется?
Иван проверил под лестницей холодильник.
– Полно!
– Тащи.
Севка с грохотом передвинул стол на середину, под люстру. Вздернул Мамонова с пола, прихватив за ворот куртки, и невежливо усадил на стул.
– Да не дрожи ты. Большая жратва будет.
Иван принес пиво, огурцы, колбасу и хлеб. Отыскал в буфете ножи и стаканы.
– Тебе порезать, хозяин? Или кусочком?
Мамонов бросился к двери.
– Ку-уда-а? - Севка поймал его, смазал по щеке и снова швырнул на стул.
– Присаживайся, кидало. Уважь гостей.
Иван подтащил Мамонова к столу вместе со стулом.
– Погнали, братва.
Севка дорезал колбасы, Иван открыл пиво.
– Так, Артем, - сказал Андрей, открывая торжественный ужин. - У нас к тебе дельце. Понял, звездун ты наш дерганый? Не бойся, мы не из органов.
Иван поперхнулся пивом.
– В натуре, - сказал Севка. - Там не бьют.
– Привольное помнишь? Вот моя деревня, вот мой дом родной. Не забыл еще? А?.. Ты там случайно никого не кокнул?
Мамонов мрачно молчал, опустив голову.
– Знаем, знаем... Извини, мы юноши грубые.
– Что делать, - сказал Иван. - Жизнь заставляет.
– Так вот, Артем. Нам срочно понадобилась машинка. Та самая, которую ты спер. Ты нам ее возвращаешь, и мы - друзья. До гроба... Хочешь бутерброд?
– С колбаской?
– А похмелиться?
– Ты чего блеять перестал, козляк? - Андрей плеспул пивом Мамонову в лицо. - Научили вас врать!.. Смотри сюда, - он с хрустом переломил огурец. - Ручки, ножки. Шейка твоя блатная. Желаешь? И дождь смывает все следы. Обещаем. Сверху как целая, а внутри - хряп, - и он выразительно надкусил огурец.
– Ну? - сказал Иван. - Врубился?
Севка пальчиком, небрежно, поддел Артема за подбородок.
– Будем беседовать? Или будем в молчанку играть?
– Вы, - хриплым осевшим голосом спросил Мамонов, - "голубые береты"?
– Смотри-ка. Заговорил.
– Ну-ну, - сказал Севка. - Что вас еще интересует?
Мамонов пошевелил припухшими губами.
– Кто... навел?
Андрей прислонил ко лбу его огрызок огурца.