– Капитуляция безоговорочная, понял? Условия диктуем мы.
Мамонов уставился в пол.
– Сдал... Жду башлн... Должны подвезти.
– Подними! - рявкнул Андрей. - Подними глаза!
И смотри на меня!.. Так.. Быстро повтори, что ты сказал!
– Жду... Должны подвезти.
– Кино смотришь. Слыхал про детектор лжи? А? Сам не пробовал?
Шваркнув по полу стулом, Иван поднялся и согнутой рукой обвел Мамонову шею.
– Кряк - и все. Хана рулю, как у вас говорят. Козлик прощается с нами. Или сомневаешься?
– Не надо, - попросил Мамонов.
– В глаза!
– Чтоб мне пыром брать.
– Врешь... Ну ладно. Растолкую, - Андрей заходил. - Попал ты, голуба. Посмотри на каскадеров - хороши ребята? Да и я, как ты понял, малый не промах.
Драпануть, увильнуть от нас - даже не мечтай.
– Еще никому не удавалось, - прихвастнул Севка.
– Если не врешь, подождем. Пусть подвезут. Пивка попьем.
– С хозяином. В бункере.
– Ты полный идиот, если думаешь, что вырвешься из такой клешни. И будь спокоен, мы возьмем то, что тебе не принадлежит. Плюс проценты, учти. За время. За каждый лишний час. Хорошие проценты, приятель.
Севка хихикнул:
– Бесплатно ишачить - вредно.
– Ага. Здоровье не позволяет.
– Да, золотой, - сказал Андрей. - Я не поверил, - и громко приказал: Встать!
Мамонов испуганно и неуверенно приподнялся.
– Смирно!.. Вот, родненький. Сейчас мы гебя-быстренько разденем. Не бойся - догола. Пересчитаем клавиши. И не очень аккуратно оденем. Извини. Глаза у тебя плохие, князь... Тебе сколько лет? Тридцать натикало?
– Все мои.
– А с виду - пацан.
– Посмотрим, как сохранился. Готов? Вот и хоккей.
– Поехали, - сказал Иван, сдергивая с Мамонова куртку.
Развернув стул, Андрей сел и закинул ногу на ногу.
– Хилый ты, - подтрунивал on. - Недоедаешь? Нищета заела? Плохой аппетит - совесть нечиста.
– Жуть, - качал головой Севка.
А Иван:
– Дряблый. Желтый.
– Нет, Артем, ты не прав. Одной киношкой сыт не будешь.
– Костлявый - тьфу.
– Такая голь, что и сечь неохота.
По мере того как его раздевали, Мамонов менялся в лице.
– Не злись - печенка лопнет.
– Эх, Артем, Артем. До чего ты себя довел. Смотреть противно... Между прочим, у тебя какой болевой порог? Низкий? Или высокий?
– Фашисты, - выдавил Мамонов, по-звериному ощерив зубы.
Андрей погрозил ему.
– Обзываться - нехорошо. Не люблю.
– Фашисты.
– Последний раз предупреждаю. Мной хоть полы мой, да не называй шваброй... Я что говорю-то, дурошлеп? Так отощал, что тебя и женщины любить не будут.
И тут откуда-то сверху раздался звонкий насмешливый женский голос:
– Много вы понимаете про женщин.