– На север. Осталось немного. Видишь эти горы? – и Раска показала юноше на заснеженные пики, возвышающиеся над верхушками леса. – У подножия этих гор ты выполнишь свое поручение. Те, кто должен встретить тебя, сейчас тоже в пути, только идут они на запад. А потом, когда ты сделаешь то, что должен сделать, душа твоя освободится, и ты вступишь на тот путь, который приведет тебя к бессмертию.
– Мне нравится, когда ты так говоришь. Если даже ты меня обманываешь, то делаешь это очень убедительно.
– Какие же вы, лаэданцы, маловеры! – Раска улыбнулась. – Тебе следует помыться. Там, за деревьями, есть ручей. Омойся перед едой, это тебя взбодрит.
Вода в ручье была ледяная, и ди Марон не сразу решился войти в него. Зато когда вошел, испытал настоящее блаженство. Он и сам забыл, когда в последний раз мылся. Он смывал с себя тюремную грязь, засохший пот и дорожную пыль и думал о Раске. Думал о том, что юная саганка и в самом деле похожа на Алианну, только она совсем другая. Алианна была красивой, ласковой, умелой в любви – и одновременно жадной и хитрой. Тогда он этого не замечал, он был слишком поглощен любовью. Наверное, он ее наделял качествами, которых у нее не было. Иногда ему казалось, что Алианна его любит. А иногда он видел, что она им пользуется. Как он тогда написал о ней:
Бесстыдница и скромница святая,
Безумие, мучительница злая,
Развратница, небесное создание,
Лукавый демон, самый нежный друг,
Души и тела сладостный недуг,
Моя отрада и мое терзание.
Как это странно, что теперь он почти не вспоминает о девушке с развратными глазами и золотистой кожей с улицы Всех Грехов. И о других женщинах, с которыми ему выпало сблизиться, тоже. Он все чаще думает о Раске. Неужели он влюбился в эту саганку?
– Лаэданец!
Вальк стоял на берегу ручья, заложив руки за пояс и наблюдая за ним. Ди Марон в последний раз нырнул в ручей, отдуваясь, вылез на берег и потянулся за одеждой.
– Бледнокожий изнеженный мальчишка, – с насмешкой сказал Вальк, не сводя с него взгляда.
– Чего таращишься на меня, друг мой? – ди Марон поспешно натянул штаны. – Если я тебе не нравлюсь, невелика беда. Как-нибудь переживу.
– Не нравишься, – с прямотой воина ответил Вальк. – Но моя сестра что-то в тебе нашла. Не понимаю ее.
– И славно. Глазей на девушек, уж в них-то ты что-нибудь да поймешь. Или девушки тебе тоже не нравятся?
– Мне не нравится, когда лаэданский прощелыга слишком пристально смотрит на мою сестру. Запомни это, мальчик.
– Позволь мне самому решать, на кого мне смотреть пристально, а на кого не смотреть вообще. И нечего мне угрожать, я не из пугливых.