– Я полагаю, для тебя был бы уместен другой наряд, – сказал он, вернувшись к своему завтраку. – Многие могут неправильно понять, почему императорская фаворитка надела такое роскошное платье вместо вполне уместного траура.
– Ты считаешь, у нас есть повод для траура?
– Он есть сегодня у всех верноподданных живого бога, – ди Оран преувеличенно сокрушенно покачал головой. – Вон, прочти, на столах лежат донесения из города. Известно уже о восьми тысячах погибших, и я не сомневаюсь, что уточнять число горожан, убитых твоими шалунами, придется еще долго. Это настоящее стихийное бедствие. И что прикажешь говорить императору?
– Ты сожалеешь о том, что воинство Заммека очистило город от всякого сброда, от всех этих вонючих плебеев, ленивых, жадных и вечно пьяных? Я же говорила тебе, что к утру Гесперополис станет другим городом. Отныне всякий, кто желает жить здесь, будет получать специальное императорское разрешение. Нельзя допустить, чтобы столицу опять наполнили все эти прожорливые, глупые и безобразные выходцы из захудалых местечек и деревень.
– Они такие же подданные императора, как и мы, – заметил ди Оран.
– Джел, ты разучился шутить. Иногда твои шутки бывают ужасно неуклюжими. Уж не знаю, как тебе пришла в голову мысль равнять меня с этими уродливыми и дурно пахнущими простолюдинками, у которых гнилые зубы, тонкие ноги и отвислые животы. Но я не в обиде. Я сделаю так, что Гесперополис станет местом, где будут править Богатство, Красота и Наслаждение. Я поговорю с императором, и он издаст особый указ. Бессмертие получат лишь те, кто этого достоин. Возвращенные должны получить тела, которые должны даровать им радость и удовольствие.
– Я думал, им все равно.
– Ах, Джел! Ты даже не подозреваешь, какое удовольствие доставляет телесная жизнь тому, кто был ее однажды лишен! Вы, люди, не умеете ценить свое тело. Вы не заботитесь о нем. Вы просто живете, стареете и умираете. Возвращенные стареть не будут. Они будут вечно наслаждаться радостями плоти. Но тела при этом должны быть достойны новых хозяев.
– Если я правильно тебя понял, – ди Оран отложил ложку, – Возвращенные не могут сменить однажды выбранное тело, правильно?
– Ты очень догадлив.
– Аина, я узнаю все больше и больше о тебе и о тех, кого ты возвращаешь в этот мир. Я представляю, какой мир ты собираешься создать. Скажу честно – мне этот мир нравится. Мне тоже по душе красивые женщины и богатые наряды, драгоценности и изысканная пища. Я тоже терпеть не могу грязь и вонь, обшарпанность и убожество. Но твое царство – это царство избранных. Избранные будут наслаждаться жизнью в новом теле. Кто же будет воевать, пахать, торговать, убирать с улиц Гесперополиса дерьмо, ловить форель, которую ты так любишь, шить шелковые платья, которых у тебя так много, и выполнять другую такую нужную, но такую постылую работу? Кто будет содержать в чистоте и порядке наш Красный Чертог, не говоря уже о всей стране? Очень скоро каста Возвращенных, несколько тысяч халан-морнахов, которых пока удалось вернуть обратно, останется без рабов, без удобной и такой приятной роскоши и… – ди Оран погрузил ложку в чашу с салатом, – без пищи. Как я понимаю, сами халан-морнахи не намерены заселять Заречный квартал и прочие бедные районы города? Вы же раса господ, для которых люди – рабы и источник силы, которой вы питаетесь. Уничтожьте людей, и вам самим придется делать все то, о чем я только что говорил.