Есть в 13-й главе “Майн Кампф” раздел, озаглавленный “Предпосылки освобождения потерянных территорий”, звучащий не только как программа действий после Версальского договора, но и как завещание на случай, если Германия вновь оказалась бы разделенной. “Высшей целью немецкой политики сегодня, — писал Гитлер, — должна быть подготовка нового завоевания свободы завтра… Возможность вновь добиться свободы для народа вовсе не абсолютно связана с целостностью его государственной территории, а в гораздо большей степени с наличием пусть самого небольшого остатка этого народа и государства, которые, владея необходимой свободой, сумеют быть не только носителем духовного единства всей нации, но и подготовить вооруженную борьбу за свободу… Необходимо далее иметь в виду, что вопрос возврата частей территории, утраченных народом и государством, всегда является вопросом восстановления политической силы и независимости материнского государства, что иногда бывают ситуации, когда интересы утраченных земель должны быть решительно отодвинуты на задний план перед лицом единственной задачи возврата свободы этому главному государству. Освобождение угнетенных, оторванных осколков нации или провинций рейха происходит не на основе желаний угнетенных или протестов тех, кто остался за бортом, а путем применения силовых средств этим более или менее суверенным остатком когда-то общего отечества”.
При таком подходе, подумалось мне, и Московский договор, и признание ГДР, и модус вивенди для Западного Берлина, и Хельсинкский Акт, и союз с тремя западными державами, и членство в НАТО, и европейская идея, и доверительные контакты с Москвой могут на самом деле быть не более чем средствами для решения главной задачи — восстановления единства Германии. Не случайно Бонн готов был проявлять гибкость во всем, кроме одного — общегерманского единства.
В 1990 году ФРГ добилась своего, поглотив ГДР. Как и в 1870-1871 годах, объединение Германии не могло бы совершиться без нашей прямой и косвенной помощи. Как и тогда, оно сопровождалось немецкими уверениями, что начинается новая эпоха дружбы и доверия между нашими народами и государствами.
Сколь, однако, нова или стара эта очередная эпоха? Вот в чем вопрос. Отвечать на него придется новому руководству России. Однако вряд ли нынешняя, во многом опереточная, кремлевская тусовка окажется прозорливее своих царственных петербургских, а затем и советских предшественников.
Зубы дракона
Итак, в 1871 году Германия объединилась с согласия и при поддержке России. Не будь этой поддержки, не было бы и Германской империи во главе с кайзером Вильгельмом — дядюшкой нашего императора-освободителя Александра II. Рейх был провозглашен 18 января 1871 года не где-нибудь, а в Версале, после позорной капитуляции французской армии при Седане и взятия в плен Наполеона III. Творец нового рейха Бисмарк, объединивший Германию “железом и кровью”, хотел тем самым сказать всему миру, что с Францией как доминирующей европейской континентальной державой покончено и на ее место встает Германия.