– Тем не менее он согласился на христианское погребение, хотя, думаю, дядя Мерлин просто боялся, что его выпихнут на тот свет без помпы, – разговор весьма удачно свернул на нужную мне тему.
Викарий весело улыбнулся.
– Вне всякого сомнения, это был самый пышный уход на моей памяти! Вероятно, лошадь и коляска были сентиментальным жестом в память о матери. Необыкновенный человек, жаль, что мистер Грантэм был убеждённым отшельником. Когда меня назначили в этот приход, я попытался познакомиться с ним, но мистер Грантэм распорядился не пускать меня на порог. А теперь скажите, могу ли я вам чем-нибудь помочь? Или это просто визит вежливости?
До чего ж приятный человек! Не будучи искушённой в области романтических приключений, я не могла с уверенностью сказать, что именно мелькнуло в глазах викария. Но мне показалось, что это был отнюдь не духовный блеск. Я не нужна мистеру Бентли Хаскеллу? Ну и ладно, на нём одном свет клином не сошёлся. Меня охватило коварное искушение проверить силу добродетели мистера Фоксворта, экспромтом воспроизведя соблазнительные ужимки подлой Ванессы. Но диета приучила меня к аскетизму, к тому же я сохранила наивное убеждение, что счастливые происшествия случаются только с теми девушками, которые умеют ждать.
Тут в кабинет вкатилась миссис Вуд, с хмурым видом водрузила поднос с чаем на столик между мной и викарием, после чего удалилась, многозначительно хлопнув дверью. Наливая чай, я рассказала Роуленду (викарий настоял, чтобы я называла его именно так) о завещании дядюшки Мерлина и пресловутом кладе. Он выслушал меня с огромным интересом.
– Возможно, вам эта мысль уже приходила в голову, но мне кажется, что коляска могла служить идеальным потайным местом. Под сиденьем или под полом…
Я с грустью поведала, что излазила викторианский экипаж вдоль и поперёк, прежде чем, с одобрения мистера Брегга, передать его местному историческому обществу. Четырёхколёсное чудище занимало на конюшне слишком много места.
– Лошадей у нас нет. Для похорон мы их позаимствовали. Но я согласна: похороны дяди Мерлина очень важны, поскольку стали первым указанием на то, что клад связан с именем Абигайль Грантэм, а точнее, с её смертью. Именно в этом я и прошу вас мне помочь. Не рассказывал ли вам прежний викарий об Абигайль? О каких-нибудь слухах или тайне, связанное с её именем? О каких-нибудь намёках на самоубийство?
– Нет, – Роуленд задумчиво выпустил клуб дыма. – Но как-то раз я слышал болтовню пожилых дам из Союза матерей о том, что матушка мистера Мерлина Грантэма умерла при довольно странных обстоятельствах. Нет, не совсем так. По-моему, они говорили, что никто не знает точно, как она умерла. А это совсем не то же самое, правда?