– Само собой разумеется. Я, знаете ли, уже почти два года живу бок о бок с марсианами.
– С выдуманными марсианами…
– Разумеется, с выдуманными. Но для меня они не менее реальны, чем внешний мир. И не думайте, что мне неинтересно было услышать от вас, будто вы марсианин. Марсиане для меня лучшие товарищи и собеседники.
– Выходит, вас не интересуют только такие марсиане, которые выглядят, как я. Ведь марсианин, который совсем как человек, не имеет ничего общего с теми марсианами, которых вы так любите, сэнсэй.
– Здесь вы тоже меня не поняли. Как вы знаете, мои марсиане прибывают на Землю в обличье, которое не должно бросаться в глаза. Если разумные существа посещают иные планеты, то уж до этого они должны додуматься, не правда ли? И с этой точки зрения ваш камуфляж может считаться образцом логического совершенства. Думается, среди изобретенных мною марсиан вы заняли бы главенствующее положение.
– Вы это серьезно?
– Разумеется, серьезно. Ох ты, сигарета погасла, а я и не заметил…
– Я был бы очень рад, если б мог этому поверить…
– Да нет же, у вас это превосходно получилось! Я вот не додумался до того, чтобы изменять своих марсиан до такой степени. Ведь как ни приглядывайся, нипочем не скажешь, что вы – марсианин. Где бы вы ни были, никто не догадается, каково ваше истинное лицо.
– И все же, сэнсэй, я приношу извинения, так как обманул ваши ожидания… Дело в том, что я совершенно не менялся.
– То есть это ваш настоящий вид?
– Да. Сколь это ни прискорбно, но если меня порезать, у меня пойдет кровь. Красная кровь, совсем как у людей…
– Ну хорошо, хорошо. Не принимайте этого так близко к сердцу. Вот ведь говорят, что путь к необычному лежит через обычное.
– И все же я позволяю себе надеяться… – Он скосил глаза и поджал губы, и вдруг, словно мгновенно сменилась маска, лицо его приняло прежнее, первоначальное выражение благоразумия и респектабельности. Трудно было даже представить себе его облик за мгновение до этого – зловещий, исполненный мрачной жестокости. – Ну вот и прекрасно, – произнес он. – Нет, глаз у меня все-таки верный… Я верил, что уж вы-то, сэнсэй, обязательно меня поймете.
Я облегченно вздохнул. Теперь наши силы были равны. Сумасшедший, даже если он способен на игру софизмами, все же не более, чем сумасшедший. Нет, не такой простоте тягаться со мною, который зубы съел на словесных фокусах… Сбросив с плеч эту тяжкую ношу, я решил немедленно уладить вопрос о содержимом карманов моего беспокойного гостя. Я спросил:
– Послушайте, а что это вы все ищите?
– Да нож. Только я его, кажется, забыл.