– Только не в сумке.
– Нашел! Они в ящике комода. Целая связка.
Щелкнул замок. Аллейн поспешил в спальню.
Инспектор Фокс стоял на коленях, отклячив зад, и шарил руками в шифоньере. Он осторожно извлек откуда-то из глубин две лакированные шкатулки и поставил их на незастланную постель, на которой валялась скомканная ночная сорочка.
– Вот этот маленький ключик подходит к обеим, – сказал он. – Прошу вас, сэр.
В первой шкатулке хранились пачки банкнот, во второй – какие-то бумаги. Сверху лежала отпечатанная под копирку бумага с целым списком дат и указаниями точного времени:
Родник 15 авг. 8.15 вечера
Родник 21 авг. 8.20
Родник 29 авг. 8.30
Итого двадцать чисел, охватывающих промежуток в целый год. И отдельно две даты, подчеркнутые жирной чертой: 22 июля, 5 вечера и 30 сентября, 8.45.
– Лист вырван из записной книжки, которую я обнаружил в ее столе, – заметил Аллейн. – В гостиной стоит допотопная машинка.
– Мистер Аллейн, вам говорят что-нибудь эти числа?
– Только те, что подчеркнуты. В позапрошлом году 22 июля в 5 часов вечера Уолли Триэрн исцелился от бородавок. Вчера как раз праздновали вторую годовщину этого события.
– Может, здесь зафиксированы все остальные случаи так называемого исцеления?
– Не думаю. Можем сверить по Золотому Списку в Коттедже Уолли. Слишком уж густо идут числа. Итак, три дня в августе прошлого года, один день в сентябре и потом ничего вплоть до 27 апреля нынешнего года. И снова зачастили и прекратились… черт побери, две недели тому назад. Минуточку… – Он задумчиво побрел в магазин. – Пендер, вы не знаете, кто стоит по вечерам за стойкой бара в отеле? – спросил он у только что вошедшего с улицы сержанта.
– Раньше, сэр, как правило, сам майор. Но с тех пор как в этом году пристроили новое здание, там прислуживает девушка из местных, а майор так и остался в старом баре.
– И он торчит там каждый вечер?
– В общем-то да. Если держится на ногах. А уж он, как вы знаете, пить умеет.
Аллейн вернулся в спальню.
– Что ж, пораскинем мозгами. Что там у нас дальше? Экспонат номер два.
Им оказался конверт, в котором лежал проявленный отрезок пленки и его единственный отпечаток, на котором можно было различить заросли папоротника, верхушку большого валуна и расплывчатые очертания ограждения в самом низу.
– Снято сверху, – заключил Аллейн. – И немного сбоку от родника. Взгляните сюда, Фокс.
Фокс нацепил на нос очки.
– Ноги, – сказал он. – Четыре штуки! Влюбленная парочка.
– Кажется, вы угодили в самую точку. Это то самое, что мешало мисс Кост спокойно спать. Боюсь, она начинает открываться нам с очень неприглядной стороны.