И только после того, как погасили лампы и стали сворачивать провода, она почувствовала, что полна этим днем по самую завязку…
По залу уже разгуливали компании подвыпивших любителей живописи с пластиковыми стаканчиками в руках. Эти за вечер обходят обычно все экспозиции в многочисленных галереях на улице Супириер. Вера никак не могла привыкнуть к этому прогулочному стилю, к небольшим залам (почти комнатам!) западных галерей, и втайне тосковала по огромным площадям выставочного зала Союза художников на проспекте Ленина. В городе Ташкенте.
— Ты убегаешь? — спросил Роджер, с которым за эти полгода они успели подружиться, нешуточно поссориться и снова подружиться навек.
— Да, надо ехать домой, — прилетают друзья из Нью-Йорка…
Сегодня Наташа Керлер, старая Лёнина приятельница, довольно известная пианистка, привозила на смотрины новенького, где-то на гастролях подобранного, мужа, — как выразился Лёня — «мента». Словом, какая-то романтическая история…
Уже попрощавшись с Роджером и спустившись на первый этаж, набирая на мобильном номер Лёни, Вера заметила идущую на нее старую женщину. Та медленно шла, опираясь на специальную палку, разветвленную внизу на четыре копыта с резиновыми наконечниками. Вера издали опознала «нашу» старушку, которых в последние годы жизнь разбросала по самым разным странам и городам.
— Простите, пожалуйста!
Так и есть… Вера опустила мобильный в карман плаща. Эти старушки время от времени настигали ее в разных залах и очень любили поговорить «о роли искусства в жизни тут, на Западе». Часто просили объяснить смысл какой-нибудь картины. Но обычно происходило это в вечер открытия выставки…
— Простите, что отвлекаю вас… Вижу, вы собрались уже уходить… А я во второй раз сюда пришла… Была вчера на открытии, но не решилась подойти… — Старая женщина тяжело дышала, перенимая палку то левой, то правой рукой… — Было столько публики, прессы, цветов… Знаете, я всегда горжусь, когда наша культура привлекает такое внимание… Я думаю — вот еще одна победа…
Со старушками Вера всегда была чрезвычайно любезна. Никогда — как бы ни торопилась, — не позволяла себе оборвать, побыстрее уйти… Однако именно сейчас бабушкины изъявления гордости за бывшее отечество были так не ко времени!
— Знаете… мне нравятся ваши картины… В них много горечи… но и сила есть, какая-то, знаете, мощь негасимой жизни… а это много значит… К тому же, над ними можно много думать… Но сегодня я пришла не за этим… Извините, я волнуюсь и задерживаю вас…
— Не волнуйтесь, — сказала Вера терпеливо. — У меня есть еще немного времени…