Где-то впереди уже начинали разгораться мутные пятна освещавших Торговый угол сгустков энергии, охранник «Первого городского банка» сложил стоявший на обочине рекламный щит и потащил в офис, а по дороге с гиканьем пронеслась звеневшая бубенцами тройка. Живут же люди! Мне бы их заботы!
На крыльце у конторы нотариуса, несмотря на поздний вечер, толпился народ, а перед лавкой ювелиров стоял засыпанный снегом уазик. Случилось чего? Да нет – вон охранники вполне себе спокойно по улице прогуливаются.
Вздрогнув из-за сверкнувшего сбоку сполоха, я обернулся и только хмыкнул – искрившаяся серебристыми блестками надпись «Алхимия & Жизнь» медленно померкла, но тут же налилась зеленоватым сиянием. Ты смотри – не прогорели еще! Наоборот – на втором этаже тоже теперь окна зеркальные под стать витрине салона. Расширяются, не иначе.
Взбежав на крыльцо заведения Салавата, дернул ручку, но дверь оказалась заперта. Тут только я обратил внимание на темные окна и разглядел приклеенный к стеклу изнутри листок с одним-единственным словом «Закрыто».
– Нету его сегодня, – просветили меня откуда-то сбоку. – Срочное чего?
– Да нет, – развернулся я и обмер – на тротуаре стоял мужчина средних лет с нашивками сержанта, двое рядовых вовсю сметали нападавший на уазик снег. Ноги враз стали ватными, а тело покрылось холодной испариной. Неужели приплыл?
– Тогда завтра приходи. – Дружинник смерил меня внимательным взглядом.
– Сегодня уже не будет? – Я медленно спустился по ступенькам, едва сдерживаясь, чтобы не выхватить пистолет.
– Мобилизация, – варежкой сбил с шапки снег сержант. – С утра здесь, потом в городскую клинику уходит. Смотри, тут во дворах знахарка одна прием открыла. Не дороже Салавата берет.
– Спасибо. Лучше попробую завтра зайти, – кивнул я и заспешил с Торгового угла обратно к Моргу. Неужели пронесло? Похоже…
Когда искрившиеся из-за снегопада осветительные шары остались позади, я свернул в узкий проулок и вскоре очутился на небольшом пятачке-колодце. Окружавшие его со всех сторон стены домов уходили куда-то во тьму ночного неба, с которого, как ни странно, не падало здесь ни единой снежинки.
На единственной выходившей во дворик двери, как и прежде, не было никакой вывески, но, как и прежде, это вовсе не мешало прачечной процветать. Вот и сейчас по присыпанной снегом тропинке тянулись свежие стежки следов.
Я уже хотел было распахнуть дверь, но замер с протянутой рукой – в глазах на миг помутнело, и сквозь серую пелену явственно проступили сложные узоры защитных заклинаний. Энергетические нити свивались в настолько сложную и тонкую вязь, что рассмотреть ее подробности оказалось невозможно. И что самое неприятное: при всем желании не удалось почувствовать, находится ли кто-нибудь за дверью.