— Ещё бы, эфенди! Я этим занимаюсь двадцать лет. Меня и в плен взяли только потому, что я молол зёрна и не видел, как наши отступают…
— Вот и чудесно. Тогда свари нам, Селим, кофе. Да такой, чтоб аромат пошёл по всей Вене, а мои друзья полюбили его на всю жизнь!
У турка радостно заблестели глаза. Ему стало ясно, что ничего плохого эти люди не замышляют.
— Я мигом! Где кухня?
Ян Кульчек повёл его в глубь дома.
Вскоре оттуда донёсся приятный запах. Послышалось звяканье посуды. Забулькала жидкость, которую разливали по чашкам.
Не успели казаки рассказать друг другу о своих приключениях за последние два дня, не успели похвалиться добычей, доставшейся им в турецком лагере, как расторопный чех внёс на широком деревянном блюде несколько чашек с ароматным напитком, а на фарфоровой тарелке — поджаренные, румяные гренки.
— Ого-го! Да это ж, прошу добрейшее панство, и вправду вкусно! Разрази меня перун, если вру! — воскликнул Спыхальский, запихивая в рот хрустящую гренку и запивая её кофе. — Конечно, это не варёный мёд, каким меня угощали на Украине, но все же…
— И верно, не мёд! — пробасил Метелица. — Однако пить можно…
Сквозь распахнутые окна густой аромат кофе полился на улицу, и там стала собираться толпа: солдаты и офицеры, мастеровые, подмастерья, чиновники и студенты, ремесленники и их ученики — те, кто ещё несколько дней назад защищал город.
Арсен, сидевший у окна, видел, как они принюхиваются к приятному запаху. Что это? Откуда?
Один горожанин что-то сказал, но Арсен не понял. К окну подбежал в белом поварском колпаке Ян Кульчек.
— Здесь харчевня? Можно заходить? — обратились к нему.
— Не харчевня, а кофейня, — ответил Кульчек. — Кофейня Кульчицкого!
— Что это такое? — спросил седоусый человек в заляпанной краской одежде. — Чем тут торгуют?
— А вот попробуйте, герр! — Кульчек протянул ему через окно чашку кофе и гренку.
Тот понюхал, осторожно отхлебнул глоток, а потом с удовольствием выпил все.
— Гм, вкусно! Клянусь святой Магдалиной, вкусно! — проговорил он, возвращая Кульчеку чашку. — Если нальешь, парень, ещё одну, то я тебе над входом, вон там, у самого фонаря, намалюю вывеску. Как ты сказал: кофейня?..
— Кофейня Кульчицкого!
— Так и намалюю: «Кофейня Кульчицкого». Согласен?
— Согласен, герр. — И Ян подал ему ещё одну чашку кофе с гренкой.
Маляр выпил, раскрыл свой ящик, достал кисти и краски.
— Вынеси лестницу, пожалуйста!
Кульчек метнулся куда-то и притащил лестницу.
Седоусый привычно взмахнул кистью — и над дверями начали появляться большие — в пол-аршина — буквы. Не прошло и десяти минут, как люди, запрудившие улицу, с удивлением читали свежую надпись: «Кофейня Кульчицкого».