— Не тронь! — гаркнул Спыхальский.
— Иваник, погоди! — закричал и Арсен, увидев, что тот изо всех сил старается вытащить стрелу.
Но Иваник от боли ничего не слышал. А если и слышал, то слова друзей не доходили до его сознания. Он рванул стрелу и… сломал. Древко оказалось в руках, железный наконечник — глубоко в животе.
В глазах у него потемнело, и он медленно склонился на руки Арсена и Спыхальского.
Бой не стихал. Метелица шёл в полный рост, прокладывая саблей дорогу. За ним семенил сухонькими ножками дед Шевчик. Ощеривая беззубый рот, подзадоривал побратима-великана:
— Бей дюжее, Корней! Загоняй аспидов на тот свет, чтоб и духу нашего боялись! И не оглядывайся, на меня надейся. Ежли чего — я подсоблю. Пусть только попробует кто напасть сзади — тут ему и каюк! Моя сабля ещё ого-го!..
— Ну, если ого-го, тогда мне и впрямь нечего бояться! — захохотал Метелица, нанося противнику удар.
Шевчик почему-то не отозвался.
Метелица оглянулся — и оторопел. Турецкое ядро снесло Шевчику голову. Маленькое безголовое туловище старого запорожца, качнувшись, упало на окровавленный труп янычара.
— Шевчик! Брат! Как же это ты?.. Эх! — Метелица в отчаянии рубанул саблей воздух. Его толстые обвисшие щеки задрожали, и из могучей груди вырвалось глухое рыдание…
Союзники окружили спахиев у предмостных укреплений и, несмотря на то что многие из них просили «аману», порубили всех до последнего.
Сразу же после боя, коротко переговорив с друзьями — Романом, Палием, Спыхальским, Метелицей, с раненым Иваником, постояв над телами Секача и Шевчика, Арсен облачился в одежду янычарского аги.
— Прощайте, братья! Вам дорога домой, а мне — в другую сторону. Передавайте привет моим и не поминайте лихом!
— Возвращайся скорее, Арсен! — обнял его на прощанье Роман.
— Только со Златкой! — твёрдо ответил Арсен и, вскочив на коня, помчался берегом Дуная к югу…
В тот же день казачьи полковники Палий, Самусь, Искра и Абазин пришли в королевский шатёр. У короля сидел гетман Яблоновский.
— Ваша ясновельможность, — начал Палий, — мы честно выполнили свои обязательства. Турок разгромлен, и завтра королевское войско отправится домой. Казаки хотели бы сегодня получить ратными трудами и кровью заслуженную награду, а мы — приговорные грамоты на города Фастов, Немиров, Корсунь и Богуслав, как обещал нам от имени вашей ясновельможности королевский комиссар полковник Менжинский…
— Спасибо, Панове! Благодарствую, пан Семён! — Собеский подошёл к Палию и, положив ему на плечи свои тяжелые руки, посмотрел прямо в глаза полковнику. — Казачье войско воевало доблестно, не жалея ни сил, ни крови… Я написал своей жене королеве Марысеньке, как твои казаки, пан Семён, помогли нам в самую тяжкую минуту… Но ведь таких денег я не вожу с собою! Прибуду в Варшаву — пришлю казначея, и он выплатит все, что положено. А приговорные грамоты…