Поэтому как взрыв бомбы прозвучала неимоверная, ужасная новость, принесённая несколькими беглецами-кирасирами: «Татары под Петронеллем! Они разбили австрийские полки! Спасайтесь!»
Это известие молниеносно распространилось по улицам и площадям города. Военный губернатор Вены граф Штаремберг приказал закрыть ворота и усилить охрану, а сам кинулся к императорскому дворцу за распоряжениями.
Императора он застал совершенно растерянным: лицо пожелтело, пухлые губы дрожали. Неожиданная весть перепугала его до смерти.
— Ваше величество… — начал было Штаремберг, отдавая честь.
Но Леопольд бросился к нему, схватил за руку, залепетал:
— О святая Мария! Какой ужас! Граф, что делать? Скажи, майн либер, что делать?
Штаремберг был обескуражен. Он сам спешил сюда, чтобы узнать, как поступить, а здесь просят совета у него.
— Ваше величество, для паники нет оснований, — сухо сказал старый воин. — Вена не просто город, а крепость. За её валами наше войско сможет отсидеться до тех пор, пока не подойдёт на помощь польский король. Турки не возьмут Вену, как и при осаде 1529 года, когда султан Сулейман Кануни вынужден был несолоно хлебавши возвратиться в Стамбул.
— У Кара-Мустафы войска больше, чем у Сулеймана! — в отчаянии воскликнул Леопольд.
Разговор происходил в зале, вокруг них стали собираться министры двора, перетрусившие до крайности.
— Ну и что? — возразил Штаремберг как можно увереннее. — Зато у нас, ваше величество, вашими стараниями оснащена достаточно большая армия. А в Вене заготовлены изрядные запасы — есть и порох, и пушки, и фузеи… Есть и провиант.
— Граф, мне кажется, вы хотите, чтобы его величество с беременной императрицей и пятилетним наследником престола остались в столице, которой предстоит многомесячная осада? — возмущённо высказался лысый, с седыми бакенбардами министр финансов. — Я советовал бы его величеству выехать в Линц, где вместе с семьёй он будет в безопасности. Этого требуют высшие интересы империи!
— Правда, майн либер? — обрадовался Леопольд. — Ты так думаешь?
— Да, только так! Иного не может быть, — поклонился министр. — И чем быстрее вы уедете отсюда, тем лучше!
— Хорошо, мы так и поступим. — Император вытер платком пот со лба. — Ты, граф, сделай все, чтобы не впустить врага в нашу столицу, пока не подойдёт Карл Лотарингский… А мы с императрицей выедем в Линц. Ей, с её здоровьем, действительно неразумно находиться в осаждённом городе. Не так ли?
Штаремберг подумал, что императрице, как и многим тысячам горожанок, и в самом деле лучше уехать, чтобы не осложнять положения защитников города, но император, для поднятия духа армии, мог бы и остаться. Однако он ничего этого не сказал вслух, зная заносчивость и злопамятность императора. Только поблагодарил за доверие и, сославшись на необходимость находиться при войске, сразу же откланялся.