Дома он залез в ванну, вставил пробку, плеснул три колпачка свято сберегавшегося женой дефицитнейшего шампуня. Ванна понемногу наполнялась, пена щекотала плечи, с пола орал паршивенький магнитофон, дешевенький в Японии и стоивший бешеные деньги в Союзе. Сварог курил с закрытыми глазами и пытался представить что он сейчас в Ницце – но и саму Ниццу он представлял себе смутно, так что ничего не выходило.
Вообще ничего путного не выходило. А то, что жизнь не вышла, выяснилось уже давно. Стоило ли долбить в училище французский, если не быть атташе ни в Париже, ни даже в Бухаресте, и даже детективов на французском не достать? А те заграницы, где побывать довелось, лучше забыть навсегда. Стоило ли млеть возле ясноглазой студенточки, если из нее через десять лет получилась законченная стерва? Стоило ли становиться хорошим десантником, чтобы удерживать на тронах чужедальних мудаков? Стоило ли читать столько книг?
Все дебеты-кредиты были не в его пользу – поневоле взвоешь. Что же тогда удивительного в «погружениях»? Рехнулся он или все происходит на самом деле, ясно одно: к везучему и счастливому человеку такая дрянь определенно не привяжется.
В дверь, оказывается, давненько уже стучали, потом начали барабанить. Сварог протянул мокрую руку через край ванны, не глядя убрал звук.
– Долго ты еще там? – вопросила жена не требовавшим ответа визгливым тоном.
Сварог передернулся и громко, с невероятным удовольствием спросил:
– Ты что, у Витьки подмыться не могла?
Ответа он, понятно, не ждал. Вместо такового грохнула кухонная дверь – а вот этого он и ждал. Закатив глаза, Сварог довольно улыбнулся в потолок, зажег сигарету, закинул голову, шумно выпустил дым.
И провалился в глубину.
Стенок ванны уже не нащупать, он бешено молотил руками и ногами, не находя опоры, в глаза хлынула вода, и пришлось зажмуриться, ничего не соображая от ужаса. Воздуха в груди почти что и не осталось, вода, ставшая холодной, быстро волокла Сварога неизвестно куда. Превозмогая резь, он открыл глаза, инстинктивно рванулся туда, где, казалось, светлее.
И вынырнул под солнечный свет и голубое небо, фыркая, кашляя, отплевываясь, старался удержаться на поверхности, он вообще-то неплохо плавал, течение волокло его то к берегу, то на стремнину, а по берегу за ним неслись азартно вопившие всадники, и что-то свистело у них над головами, а потом свистнуло и у него над головой. Арканы. Полосатые, черно-белые. Две жесткие колючие петли туго захлестнули поперек туловища, всадники враз остановили коней и потянули Сварога к берегу. Косо волочась поперек течения, давившего на тело упругим напором, выплевывая воду, он смятенно думал одно: откуда в степи такая река? И, только оказавшись на сочной зеленой траве, осознал, какой он идиот, – его ведь достали наконец…