— Казарменный адвокат?
— Да, вроде того.
— Сочувствует повстанцам?
Стук невинно поднял глаза.
— Возможно, сэр. Хотя мне не хотелось бы, чтобы у него были неприятности.
Ты считаешь меня шпионом Неназываемых, подумал Ваймс. И ты отдаешь мне Коатса. А не так давно ты продвинул его по службе. Мелкий слизняк.
— Значит, за ним стоит присматривать? — добавил он вслух.
— Да, сэр.
— Интересно, — произнес Ваймс это вечно тревожащее неуверенных в себе людей слово. Вне сомнений, оно тревожило Стука, и Ваймс подумал: боги, наверное, именно так всегда чувствует Ветинари…
— Мы, э, идем в Порванный Барабан после смены, — проговорил Стук. — Он открыт целый сутки. Может вы…
— Я не пью, — отрезал Ваймс.
— А. Да. Вы говорили.
— А сейчас мне лучше бы забрать юного Сэма в патруль. Было приятно поговорить с тобой, Винсбор.
И он прошел мимо, стараясь не обернуться. Сэм все еще ждал его в главном офисе, но тут же проснулся, как только Ваймс пронесся мимо.
— Слушайте-ка, а что это там за юбка со стариком Фолли?
Старосты подняли глаза. На верхней площадке в самом конце шумного зала доктор Фоллет, глава Гильдии Убийц и занимающий должность директора Школы Гильдии, оживленно беседовал с самой настоящей леди. Ее яркое пурпурное платье казалось вспышкой цвета в огромной комнате, где преобладали черные тона, а элегантная белизна волос сияла в темноте, точно маяк.
Это ведь Гильдия Убийц. Здесь носят черное. Ночь темна, и нужно быть подобным ей. И к тому же, черный цвет обладает таким стилем, а наемный убийца без стиля, по всеобщему согласию, это всего лишь высокомерный высокооплачиваемый головорез.
Старостам было больше восемнадцати и потому они могли посещать те районы города, о которых парни помоложе даже знать не должны были. Их лица уже не обсыпало прыщами от одного вида женщины. Теперь их глаза сузились. Большинство из них уже поняли, что мир — это всего лишь устрица, которую можно открыть золотом, если сталь уже не помогала.
— Может, из родителей кто, — предположил один.
— И кто же у нас такой счастливчик?
— Я знаю, кто она, — произнес «Людо» Людорам, староста факультета Гадюк. — Я слышал, как кое-кто из учителей говорил о ней. Мадам Роберта Мезероль. Купила старый дом на Легкой улице. Говорят, она сделала огромное состояние в Генуе и хочет теперь остаться здесь. Подумывает, куда бы вложить деньги.
— Мадам? — переспросил Низз. — Это простое почтение или описание работы?
— В Генуе? Может, и то и другое, — ко всеобщему веселью бросил кто-то.
— Фолли подпаивает ее шампанским, — добавил Низз. — Уже третья бутылка. О чем им говорить?