Писарь вышел из-за стола, расправил свиток пергамента, начал читать.
— «Я, Султан Магомет Четвёртый, брат солнца и луны, внук и наместник божий, повелитель царств — Македонского, Вавилонского, Иерусалимского, Большого и Малого Египта, царь над царями, повелитель повелителей, никем не превзойдённый и непобедимый рыцарь, неотступный защитник гроба Иисуса Христа, любимец самого бога, надежда и утешение всех мусульман, гроза и в то же время великий защитник христиан, — повелеваю вам, запорожские казаки, по доброй воле сдаться мне без малейшего сопротивления и своими набегами мне больше не досаждать. Султан турецкий Магомет Четвёртый».
Могильная тишина, царившая, пока писарь читал письмо, продлилась на какую-то минуту и после этого. Потом площадь взорвалась как вулкан. Словно треснуло, раскололось небо от молнии и покатился гром!
Что произошло на Сечи!
Толпа — казаки вмиг нарушили строй — забурлила, заклокотала. Поднялся неимоверный гвалт. Гневные выкрики, оскорбительная брань, угрозы неслись со всех сторон. Никто никого не слушал. Каждый старался крикнуть так, чтобы его обязательно услыхали на берегах Босфора.
Но постепенно негодование перешло в удивление, а удивление — в громовой, повальный хохот.
Первым громко рассмеялся старый Метелица.
— Га-га-га! — заколыхался он, хватаясь за тучный живот. — Ну и насмешил, клятый нехристь! Ну и отколол, свиное ухо!.. Га-га-га!..
Дед Шевчик согнулся до земли:
— Хи-хи-и-и!.. Ой, братцы, дайте ковш горилки, бо не выдержу — смехом изойду!.. Хи-хи-и-и!..
— Го-го-го! — забубнил, как в бочку, Товкач.
Раскатисто заливался весёлый Секач.
Вокруг ревело, клокотало, бурлило, плескалось человеческое море.
Но вскоре неудержимый смех постепенно стал сменяться опять на злые выкрики. Звенигора стукнул кулаком по рукояти сабли, со злобой крикнул:
— Ишь куда загнул, шайтан турецкий, проклятого черта брат и товарищ и самого Люцифера секретарь! Сдаться!..
— А дули с маком не хочешь? — поддержал его Секач.
— Вавилонский ты кухар, арапская свинья, а не рыцарь! — потрясал громадным кулачищем Метелица.
— Каменецкий кат[30]!
— Подолийский ворюга!
— Самого аспида внук и всего света шут!
— Свиное рыло!
— Кровожадная собака!
Со всех сторон неслись выкрики, смех, ругань. Каждый старался побольнее досадить далёкому, но такому ненавистному султану. Серко, весело сверкнув глазами, крикнул писарю:
— Пиши! Записывай быстрее! Это же такой ответ, что султану от него тошно станет! Ха-ха-ха!.. Ишь, а мы думали-гадали, как ответить!..
Писарь схватил белое перо, начал быстро-быстро писать. А отовсюду летело — с гиканьем, свистом, язвительными прибаутками: