Жора почесал затылок. Я уловила, что Вера, несмотря на то, что изо всех сил старается выглядеть абсолютно спокойной, на самом деле нервничает. Я подошла к Жоре и шепнула ему на ухо о своих подозрениях. Жора еще раз поскреб затылок.
– А ну-ка, – сказал Жора, – разрешите нам осмотреть ваше жилье.
– Чего тут смотреть, чего тут смотреть? – всполошилась женщина. – Нечего у меня смотреть, все на виду.
– А мы все-таки посмотрим, – Жоре передалось мое беспокойство.
– Безбожники! – закричала Вера. – К одинокой женщине врываетесь, вещи ее осматривать хотите! Управы на вас нету! Вот погодите, настанет судный день – за все грехи ответите! – Вера вытянула вперед костлявый палец и, тыкая в нас, продолжала кричать как безумная:
– И ты, и ты, и ты, – все вы на страшном костре сгорите!
– Господи, как ее в библиотеке держат? – шепнула я Овсянникову.
– Не знаю, – ответил Жора. – Пройди в кухню, посмотри.
Я пробежала в кухню, но ничего, заслуживающего внимания, там не обнаружила. Пошарив по шкафам под дикий вой Веры, вернулась в комнату.
– Ничего, – покачала я головой на молчаливый вопрос Жоры.
– Я и говорю: чего вы у меня найти хотите? Нету у меня ничего.
– Простите, можно у вас водички попить? – сказала я, почувствовав приступ жажды. В углу стоял бак с водой, на его крышке лежала металлическая кружка. Я шагнула к баку и взяла кружку в руки…
– Постойте! – резко вскрикнула Вера. – Я вам другую дам!
– Почему? – удивилась я.
– Это моя. Для гостей другая, – она протянула мне старую чашку с трещиной.
Я попила и подошла к Жоре.
– Она старообрядка, что ли? – шепнула я ему на ухо.
– Не знаю, – отозвался Овсянников. – Похоже на то.
Тут Жора подошел к одной из икон и взял ее в руки.
– Богохульники! – ошалев от такого святотатства, взвыла женщина. – Я на вас жаловаться буду! Вы по какому праву здесь хозяйничаете?
Меня изумило в ее поведении то, что Вера, увидев, как покушаются на ее самое ценное сокровище – икону – не сделала и шагу вперед, чтобы отобрать ее, даже руки не протянула. Она как стояла, так и осталась стоять у шкафа, скрестив на груди руки.
Я непроизвольно шагнула к ней. Вера сжалась и еще сильнее прилипла к шкафу. На миг она замешкалась, но тут же начала снова осыпать нас проклятиями и своеобразными ругательствами. При этом она изо всех сил пыталась загородить шкаф своей задницей.
Жора понял мою мысль, и тоже шагнул в нашу сторону. Вера начала трястись. Жора легонько отодвинул ее локтем и открыл шкаф.
– Чего суетесь, чего суетесь? – заголосила Вера. – К одинокой женщине в шкаф лезут, окаянные! Да что ж это делается, люди добрые?