– Кто-кто? – переспросила я, не веря своим ушам.
– Витя Андреев, – чуть удивленно повторила женщина. – Вы, наверное, слышали эту фамилию. Он сейчас большой человек. Депутат, кажется. Но мне это безразлично. Я знаю его давно и бесконечно уважаю за его человеческие качества. Сейчас, к сожалению, мы стали редко видеться. Я понимаю, у него дела, заботы… Но иногда он все-таки заезжает, на все праздники присылает цветы… Поминки всегда берет на себя. Я ему так благодарна…
– А он как реагировал на смерть вашего мужа?
– Просто подавлен был. Угнетен. Смят. Они же с Анатолием чуть ли не с детства дружили…
В волнении я достала сигарету. Я еще ничего не понимала, не знала, какая связь между всем этим и случаем с Жорой, но чувствовала, что стало горячо. Просто жарко.
– Простите, Александра Михайловна, можно я закурю? – я чуть ли не умоляюще посмотрела на женщину.
– Да, конечно, – она достала из серванта хрустальную пепельницу. – С вашего позволения, я тоже закурю. Расчувствовалась я что-то, – добавила она чуть виновато.
– О, ради бога! – я протянула ей сигареты.
Александра Михайловна даже курила с каким-то изяществом, словно занималась тонким искусством. Рук мои слегка дрожали. Так было всегда, когда я чувствовала, что иду по верному следу. Александра Михайловна курила молча, с выражением какой-то грусти, но вместе с тем и легкости на лице. Потом сказала:
– В то время у нас не очень хорошо шли дела… Анатолий очень переживал. Он привык не отказывать нам ни в чем, хорошо обеспечивать. Особенно его угнетало, что Леночке может чего-то не хватать. Раньше он несколько раз ездил за границу, потом стал жаловаться, что его зажимают, недооценивают… Виктор, кстати, был с ним совершенно согласен. Виктор вообще был очень высокого мнения об Анатолии. Это он, можно сказать, и добился устройства этой выставки. Ну, это же тогда было громкое событие. Хотел таким способом обратить внимание. Виктор ведь партиец был, в смысле, в парткоме работал, ему это было по силам.
– А как ваш муж относился к это выставке?
– Рад, конечно, был. Благодарен Виктору. Но вместе с тем…
Я вся подалась вперед.
– Да-да, Александра Михайловна, я слушаю…
– Не знаю, может быть, это никак и не связано с делом, но только помню, что Анатолий перед этой выставкой просто места себе не находил. Нервничал очень. Я думаю, что он чувствовал, что что-то должно случиться.
– Но откуда он мог это чувствовать? Интуиция? – вырвалось черт знает откуда опять это дурацкое слово!
– НЕ знаю… – тихо повторила она. – Но я хорошо знала своего мужа. Обычно он всегда был спокойным. А тут… Я пробовала разговаривать с ним, он отвечал: все хорошо. Но я видела, что что-то не дает ему покоя!