Так толком ничего и не придумав по дороге и решив действовать по обстоятельствам, я поднялась к себе. Следов пребывания в моей квартире Полины я не обнаружила. Слава богу, значит, ее не было.
Я было хотела ей позвонить, но потом передумала. А что я ей скажу? И вообще, чего первой соваться? Может, у Полины какие дела, а тут я со своим звонком? Лучше уж подождать, когда она позвонит сама. Может быть, за это время я сумею придумать правдоподобное объяснение своего отсутствия?
Скинув с себя одежду, я прилегла на диван и не заметила, как мои глаза снова закрылись. Из сладкой дремы меня выдернул телефонный звонок, ворвавшийся в мой сон, как пронзительная пожарная сирена.
Я вскочила и кинулась к аппарату.
– Алло! – схватив трубку, я старалась говорить спокойно, на случай, если это Полина.
Но это оказалась не Полина.
– Оленька, это ты? – услышала я нежный голосок Вероники.
– Да, я, – обрадовалась я. – Ты уже пришла? Из дома звонишь?
– Да, из дома. Оля, мне необходимо тебя срочно увидеть!
– А что случилось?
– Приезжай, расскажу! Оля, дело очень важное!
– А Хельга с тобой?
– Нет, она уехала домой. Я совсем одна. Оля, приезжай, пожалуйста, возьми такси и приезжай, я заплачу за тебя!
– Хорошо, милая, я сейчас буду! – ответила я.
Я повесила трубку и заметалась по квартире в поисках чистого листка бумаги и авторучки. Мне хотелось оставить записку Полине, что я срочно уехала к Веронике по важному делу. Звонить сестре мне очень не хотелось: сейчас начнет спрашивать, где я шлялась полдня. Полина любит преувеличивать.
Авторучки я долго не могла найти: эти дети вечно все запрячут неизвестно куда!
С чистым листком дело обстояло еще хуже. В конце концов я забежала в туалет, оторвала кусок туалетной бумаги и на ней косметическим карандашом накарябала:
«Поля, я уехала к Веронике по срочному и неотложному делу».
После этого я с чистой совестью отправилась на остановку.
Конечно, я не стала дожидаться троллейбуса и поймала такси.
Доехав до Вероникиного дома второй раз за день, я попросила шофера подождать, а сама побежала наверх.
Дверь в квартиру Караваевых почему-то была открыта.
– Ника… – позвала я, осторожно приоткрывая дверь.
Мне никто не ответил. Это меня несколько удивило, и я позвала еще раз. Опять никто не отозвался. Я подумала, что, вероятно, Вероника куда-то выскочила на минутку – возможно, к соседям – и специально оставила дверь открытой, чтобы я могла беспрепятственно войти.
Так я и поступила.
В коридоре было темно, но зато я заметила, что в зале свет горит. Может быть, там кто-то есть?