По знаку Чаликовой процессия остановилась, и Дубов снял ладонь с фонарика. В мерцающем свете возникла замшелая каменная гробница, вокруг которой, пытаясь сдвинуть массивную верхнюю плиту, сновала тщедушная фигура бакалавра исторических наук баронессы Xелен фон Aчкасофф. Она была столь увлечена этим занятием, что даже не заметила новопришедших.
— Осквернение могил, — прервал зловещее молчание инспектор Лиственицын. — Согласно статье 127 УК Кислоярской Республики…
Баронесса встала как вкопанная, но тут же овладела собой:
— Ну что вы, господа, какое осквернение. Наоборот, я хотела ее очистить, чтобы лучше были видны надписи…
— И выбрали для этого самое темное время суток? — вступила в беседу Чаликова. Дубов тем временем примерялся к крышке склепа.
— Василий Николаич, все сказанное госпоже баронессе относится и к вам, осадил его Лиственицын.
— Господин инспектор, я имею все основания полагать, что если не сегодня, то в самое ближайшее время эта гробница подвергнется самому настоящему разорению. И, боюсь, не только со стороны баронессы фон Aчкасофф. Поэтому я прошу вашей санкции на превентивную эксгумацию.
— Ну ладно, — махнул рукой инспектор. — Но под вашу ответственность.
— Приступаем! — тут же, пока инспектор не передумал, скомандовал детектив. Он и трое помощников инспектора взялись за плиту, и та, сначала чуть дрогнув под мощным напором, нехотя сдвинулась с того места, на котором стояла более ста лет.
— Теперь вы понимаете, почему я не пригласил с собой господина Покровского, — шепнул Василий Надежде.
— Ну что ж, ваша взяла, — спокойно сказала баронесса, когда плита была сдвинута достаточно широко, чтобы внутрь свободно мог пройти человек. Наслаждайтесь плодами своей победы.
Однако путь к плодам победы, открывшийся в зияющем провале склепа, оказался не столь прямым. Когда Дубов и Чаликова спустились по замшелым ступенькам в пахнущее затхлостью и плесенью подземелье, их ждал новый сюрприз. Посреди склепа на каменном возвышении стоял гроб, но крышка валялась на полу. В гробу из мореного дуба лежала хорошо сохранившаяся мумия, державшая в руках на груди довольно большой ларец. Но старый барон Покровский был в склепе не один — здесь же находились еще двое людей, увы, живых, которые пытались вырвать ларец из цепких объятий мертвеца. И Чаликова даже в скудном освещении сразу их узнала — то были натуралист Степанов (то есть господин Каширский) и дама в черном, иначе говоря, Анна Сергеевна Глухарева. Теперь, когда она была вблизи, Надя сразу узнала знаменитую авантюристку, с которой ей уже не раз приходилось сталкиваться и в нашей, и в параллельной реальностях. Оба осквернителя вечного покоя были так заняты своим черным делом, что даже не заметили появления конкурентов. «Как они сюда попали?», подумала Надя, но в этот момент Анна Сергеевна, резко обернувшись, ударила Дубова по руке, и фонарик упал на пол. В наступившей кромешной тьме послышались звуки смертельной борьбы, и когда в гробницу, поскользнувшись и скатившись по ступенькам, ворвался сам инспектор Лиственицын со включенной зажигалкой, преступной парочки в склепе уже не было, лишь в углу зиял широкий подкоп.