Моя единственная надежда заключалась в том, что объект моих фантазий сейчас лежал в кровати, как лежала в ней я. И спал в объятиях своей любимой. Тогда в отличие от меня ему не требовалось заполнять пустоту, и я исчезла из его памяти, как только задние огни моего такси исчезли на Марилебон-роуд. Но почему-то я в этом сомневалась. По разговору не ощущалось, что у него есть любимая, он не показывал виду, что заботится о чьих-то чувствах. Нашу беседу не перемежали обычные фразы: «Моя жена всегда говорит…» или «Мы думали о том, чтобы уехать из Лондона…» Или я выдавала желаемое за действительное? С внезапно проснувшимся интересом к жизни я вдруг поняла, почему Кэрол так злилась в свои последние дни, почему напрочь лишилась чувства юмора… Потеря жизни означала потерю множества возможностей… Приключений. Жизнь, она всегда интересна, всегда переменчива, полна неизвестности и потенциально может развернуться в самом неожиданном направлении. Вот почему моя подруга так горько сожалела об этой потере. Смерть убивает неизвестность. Она – единственная определенность, которая у нас есть. И смерть отнимала у нее именно то, что случилось со мной на бристольской станции «Темпл-Мидс»: непредсказуемое.
Я поняла, с удивительной ясностью мне открылось, какое это счастье – жить. И тут же накатила волна паники: я вспомнила, что не отзвонилась сестре. Но вместо того чтобы переживать из-за этого, я просто повернулась на бок и выключила лампу. Хрен с ней. Я предавалась тайному удовольствию и не собиралась отказываться от столь приятного времяпрепровождения ради того, чтобы не усугублять наши и без того натянутые отношения.
Лучше продолжать жить. Мое удовольствие не имело отношения к настоящему. Не состояло в том, что я лежала в теплой, уютной постели рядом с любящим меня мужем. Мое удовольствие состояло в ожидании, что же будет потом. «Мэттью и Френсис, – думала я, когда сон и бренди начали наконец-то туманить голову. – Мэттью, Френсис и я». Да, у меня появилось новое измерение. Этим утром я выходила из дома, как Френсис и я. А вечером… Тут никаких сомнений быть не могло: нас стало трое. С этим я уснула.
Глава 3
КОКТЕЙЛИ С МОЕЙ ТЕТУШКОЙ
На безработицу возлагают вину за многое. В том числе и за содействие внебрачным связям. Если бы Мэттью приходилось вставать в половине восьмого и садиться в автобус, чтобы успеть на работу, все могло бы пойти по-другому. Если бы мне приходилось четыре дня в неделю по утрам ехать на машине в Стэпни, все могло бы пойти по-другому, Но его субсидировало министерство социального обеспечения, а меня – муж. Так что два маленьких образца добродетели превратились в злостных обманщиков, и ни один из нас даже бровью не повел. Мы напоминали двух школьников, сбежавших с уроков. Только мне хотелось так думать, более изощренных в вопросах секса. Я обрела прошедшую мимо меня юность, пусть и на тридцать лет позже положенного срока. И наслаждалась каждой минутой. Для Мэттью, разумеется, юность не прошла мимо, так что он просто обладал мной.