– Ты, похоже, плакала, – объяснила она изменение моей внешности.
– Да. Извини, не будем об этом. Мы пришли.
Я впустила ее в 505-й, села на стул. Она устроилась на краешке второго, на лице отражалась тревога, вызванная отнюдь не корзиной с цветами.
– Это климакс?
Я пожала плечами, решив, где возможно, держаться правды.
– В одну минуту я счастлива, а потом… сама видишь.
Тревога исчезла.
– О, я знаю. Сама такая же. Только что все было хорошо, и тут же – бах! На этой неделе выдергивала сорняки и внезапно почувствовала такую слабость, что едва не лишилась чувств.
Бедная Шарлота. Выдергивать сорняки! Я встала.
– Ну все. Уже лучше. Сейчас возьму подарок, и спускаемся вниз.
– Ты всегда можешь поговорить со мной, знаешь ли. Обещаю, Тиму не скажу ни слова.
Я бросила на нее короткий взгляд. Она что-то подозревала?
– А кроме того, у тебя же свой врач.
Я взяла подарок, ничего особенного, бумажник, я просто не смогла заставить себя купить ему что-нибудь вечное, часы, скажем, или перстень, и мы пошли вниз. Спокойные, уверенные в себе, две дамы определенного возраста, проводящие веселый уик-энд в компании своих мужей в прекрасном, славящемся древней историей Бате, а в данный момент обедающие в ресторане. Да только у одной из дам за соседним столиком сидел любовник, который помрачнел, как туча, когда две спокойные, уверенные в себе дамы прошествовали мимо него. В этот момент я подумала, что могу подсесть к нему со словами: «Позволишь составить тебе компанию, дорогой?» – и все будет кончено.
Но я прошла дальше, к своему столику, и села на прежнее место. Я знала, что Тим и Френсис обсуждали меня. То ли мой гормональный дисбаланс, то ли мою вернувшуюся красоту, знать это мог только Господь. Тим радостно мне улыбнулся, Френсис взял и открыл свой подарок, тепло поблагодарил, как словами, так и поцелуем в щечку, доставившим Мэттью массу приятных впечатлений. Принесли закуски. Брошенный через зал взгляд сказал, что и Мэттью, и я остановили свой выбор на устрицах. Я подумала, что это добрый знак. Два сердца, бьющиеся в унисон… Бред полный.
И тут Тим, взглянув на мою тарелку, сказал Френсису:
– Ага… возможно, у тебя будет счастливая ночь.
Принесли тарелку Френсиса. И он заказал устрицы. Подмигнул мне, когда перед ним поставили тарелку.
– От устриц до секса – один шаг. – Все рассмеялись. – Наша традиционная еда. На нашем первом свидании она заказала устрицы.
На меня накатила грусть: я вспомнила, какой счастливой и безмятежной была тогда моя жизнь.
После главного блюда Мэттью ушел. Я подняла голову, чтобы посмотреть на него, и увидела, что его столик пуст, а грязная посуда уже убрана. В голове тут же мелькнула банальная мысль: «Он не любит пудинги». А потом мне пришлось сдерживать улыбку, потому что я вдруг осознала, что у мысли этой есть куда более серьезный подтекст: страсть и влюбленность начинали перерастать в более глубокое чувство.