Что, по словам Эрнана Гонсалеса, до тех мест, куда он вёл наш отряд, оставалось несколько дней пути, но что они должны были стать самыми сложными за все недели, которые мы шли. И что, став на колени, умолял меня повернуть отряд назад и ступать в Мани, сказав, что цели мы не нашли.
Что я вопросил его в гневе, как смеет он сейчас, после того, как десятки наших товарищей сгинули в проклятых лесах, говорить мне о таком, и назвал его предателем. И что Эрнан Гонсалес плакал и повторял, что он не предавал, и что единственно из-за своей верности духовному отцу Диего де Ланде выполняет это поручение. И что дал мне в руки нож и просил убить его, дабы он не мучился больше.
Что этим он меня немало встревожил, и я усадил его на землю, прося рассказать, что известно ему такого, о чём ни мне, ни сеньору Васко де Агилару неведомо. И что сначала он запирался, и только когда я пригрозил ему костром за вероотступничество, стал говорить коротко и непонятно, и плакал снова.
Что в его рассказе мне было многое неясно; из того же, что я разобрал, приведу следующее: по его словам, брат де Ланда не сообщил нам всей правды о том, зачем и куда идём. И что в тех храмах, к которым брат де Ланда отправил его с нами, хранилось нечто, бесценное для народа майя, но важное также и для других народов. И что брат де Ланда искал это повсюду, но не знал, где именно найти.
Что тогда я спросил у него, значит ли это, что мы вскоре выполним задание, данное нам настоятелем, и он ответил, что это истинно так, однако для моего блага, и для блага всех майя и других людей на Юкатане, это задание выполнять не следует. Почему же, объяснить не смог.
Что слова его про неискренность брата де Ланды я запомнил и, вернувшись после разговора с ним, уединился с братом Хоакином и сеньором Васко де Агиларом, и поделился моими мыслями с ними, и спросил, знают ли что-то о порученном нам, чего я не знаю, и наказывал ли настоятель сделать ещё что-то, о чём мне неизвестно.
Что и брат Хоакин, и Васко де Агилар удивились и не знали о таком; и что спросили, кто мне сказал это. И что тогда я сообщил им о рассказе проводника, а также и о том, что этот рассказ необходимо хранить в тайне.
Что потом видел, как сеньор Васко де Агилар говорит с Эрнаном Гонсалесом в стороне, и тот пребывает в смятении. И что мы совещались в тот день и решили всё же идти дальше, хотя проводник и предупреждал о новых опасностях, ждущих нас впереди».
Про золото по-прежнему ни слова. Зато мои предположения о проводниках, похоже, начали оправдываться. Полукровка, наверное, хотел дать испанцам ещё одну последнюю возможность передумать и вернуться. Он даже был готов возвести поклёп на своего духовного отца, лишь бы отговорить испанцев идти дальше. Хотел спасти невинные жизни или свою бессмертную душу?