— Вам хорошо известно, зачем меня обычно зовут.
— Избавиться от заклинаний, конечно же… Часом не от охранных?
В дядином голосе слышны любопытствующие нотки. Не к добру это, ох не к добру.
— Нет, дело гораздо проще. К охране отношения не имеет.
— Жаль, — вздохнул Трэммин. — Но возможно, оно и к лучшему: никто не заподозрит…
— Не заподозрит что?
Мой интерес оставили без внимания, заставляя от следующего вопроса насторожиться еще больше:
— И ты придешь сюда снова?
Приду. Возможно, не один десяток раз. Хотя сомневаюсь, что меня допустят до лечения той части тела, которую желает видеть во всеоружии Келли.
Приду, конечно. Но зачем это нужно знать господину старшему распорядителю?
— Какая разница?
— Ты не ответил.
А врать ведь бессмысленно: легко проследит и проверит. Стало быть, нужно говорить правду:
— Да.
— Через какое время?
— Вы задаете странные вопросы.
— Разве? Просто любопытствую.
Да уж, простенькое такое любопытничанье… Но у меня нет желания играть словами, особенно на ночь глядя. Если ему что-то нужно, пусть говорит прямо.
— Какое значение для вас имеют мои ответы, если вы так настойчиво их добиваетесь?
Трэммин усмехнулся злее, чем полагалось для приятельской беседы, но справился с голосом, удержав чувства в узде:
— Сейчас я расскажу то, что известно лишь избранным и крайне неболтливым людям. Это дорогая тайна, но тебе… Тебе, пожалуй, можно ее доверить. По-родственному. Ты же не предашь своего любимого дядюшку?
С превеликим удовольствием, если бы мог. Если бы было, кому и за что предавать. И если бы меня стали слушать.
— Мне не нужны ваши тайны.
— О, ошибаешься! Очень нужны. Просто ты пока не понимаешь, насколько в них нуждаешься!
Неподходящее время, неподходящее место, собеседник, от которого следовало бы держаться подальше, так теперь еще и какие-то тайны… Определенно, удача отвернулась от меня окончательно. Придется лицезреть филейную часть капризной госпожи, но надеюсь, не слишком долго.
— Если желаете, говорите поскорее. Уже поздно, я устал и хочу спать.
— А много времени и не понадобится, — уверил меня дядя. — Сейчас свернем вон в тот проулочек, и поговорим. Быстренько и по делу.
В узком коридоре глухих стен Трэммин остановился и, отослав феечку стеречь покой и неприкосновенность нашей беседы, сменил тон с приятельского на бесстрастный.
— Думаю, тебе известно, что Анклав располагает достаточными средствами, чтобы не чувствовать уязвимости перед всем прочим миром? Да, я говорю о золоте, именно о нем. Но золото, к сожалению, нельзя есть… Еще два столетия назад верховный маг, понимавший сию простую истину, начал беспокоиться о будущем Анклава и, зная, с каким недоверием простой люд относится к одаренным, решил действовать через посредников. После долгих размышлений были выбраны несколько благонадежных, но, разумеется, не слишком заносчивых семей, и им было предложено поспособствовать благополучию Саэнны. Конечно же, с учетом их собственной выгоды! На деньги Анклава были куплены пастбища и рудники, леса и посевные угодья, но поскольку Анклав не мог открыто признать свои владения, для всего мира хозяевами были названы эти семьи.