Откуда он знает? Хотя… Наверняка, в городе ходят сплетни про невиданный взлет бедняжки из Дома радости на недосягаемые высоты.
— Стало быть, отказалась? — задумчиво переспросил Райт.
— Еще и угрожать начала! Позову, мол, сейчас стражу, тебе бока намнут, да за ворота выбросят, а то и похуже поплатишься.
— И ты, чтобы не попасться, решил?..
— Да, решил крикунью охолонуть слегка. Только вот, силы не рассчитал…
— Свернуть шею — это называется, не рассчитать силы?
— А зачем она царапалкой своей начала размахивать? Я хоть и не девица, а лицо порченое носить не хочу, вот и…
Амиели снова сделал несколько шагов, остановился прямо надо мной, слегка нагнулся и заглянул мне в глаза.
— Нрав моей… несостоявшейся супруги был далеко не кротким, согласен. И прошлое таково, что я склонен верить твоим словам. Но оставим мертвым их проступки и слабости, а поговорим о живых и с живыми. При тебе, совсем рядом, убивали женщину, а ты просто стоял и смотрел?
Я бы ответил. С превеликим удовольствием. Хотя вряд ли мои слова обрадовали бы хозяина Виноградного дома, потому что… Я действительно, просто смотрел. Ни сожаление, ни сострадание не посетили меня даже в те мгновения, когда Келли задыхалась, пытаясь ослабить натяжение янтарной удавки. Мне было все равно. И мне было немного страшно. Страшно от собственного равнодушия. Я сам не стал бы ни убивать ее, ни уродовать, но лишь потому, что не хотел марать руки о плоть женщины, пропахшую гниением. И если принять на веру рассуждения Райта, вовсе не обязательно, что приторный аромат был порожден средством, защищающим обитателей дома от укусов лозянок.
— Молчишь?
Полы мантии вздрагивают, когда Амиели делает знак кому-то из стражников, и носок здоровенного сапога тычется мне в живот. Больно. В другое время я бы согнулся пополам, но сейчас всего лишь покорно принимаю удар. А что мне остается?
— Не желаешь отвечать?
Желаю! Изо всех ничтожных сил, которыми располагаю! Но не могу, будь оно все проклято! Если бы руки меня хоть немножко слушались, можно было бы написать, объяснить и… Отомстить этому наглецу!
Наказать. За то, что не послушался единственного разумного довода, позволяющего уменьшить потери.
Уничтожить. За то, что не дал мне действовать самому.
Развеять прахом. За то, что раз за разом влезает в мою жизнь, принося с собой только беды.
Ненавижу!
— Ум-м-м-м…
Еще один удар. Сильнее или слабее? Впрочем, сейчас разницу мне не прочувствовать.
— Так и будешь молчать?
Стражник подходит к Райту и, судя по звукам, что-то вполголоса говорит тому на ухо.
— Думаете? Что ж, такое вполне возможно. Жаль… Значит, придется вернуться к разговору с другим преступником.