— Не вор. И не брали эту пакость.
— Простите, я не понимаю…
— Думаете, я верю обвинению? Нисколько. Фигурку вам наверняка подкинули и поспешили заявить о пропаже как можно скорее, пока вы не решили порыться в собственной сумке. Обычное дело.
Уж это точно! Если бы мне пришло в голову перетряхнуть свои пожитки, хрустальный уродец скоренько отправился бы на встречу с камнями мостовой.
— Но если вы все знаете…
— А толку? Знаю. Но нужны доказательства. Свидетельства. А пока у меня есть лишь показания заявителя. Так, работник лавки, принадлежащей dyesi Карин Каланни, именуемый Харти Оттом, заявляет, что при сверке описи товара привезенного и выставленного обнаружил недостачу в количестве одной закладочной фигурки, изображающей лягушку. Поскольку сие произошло вскоре после того, как лавку покинул некий Маллет Нивьери, оказывающий dyesi Карин магические услуги, dyen Оттом высказал предположение, что фигурка исчезла из лавки именно вместе с магом, и обратился к патрулю с просьбой задержать… Ну да, обычное дело. Сведение счетов.
Он так уверенно говорит… А что, если это правда? Вот только какие счеты у Харти могут быть со мной? Чем я ему досадил? И когда?
— Этот парень, скорее всего, и подкинул вам фигурку. У него была такая возможность? Вы оставляли сумку без присмотра?
— Да. Я как раз ходил…
К купчихе для невнятного разговора. Так и не понял, что ей требовалось, но четверть часа безвылазно провел в кабинете Карин.
— Вот видите!
— Но если вы знаете все наизусть, то…
Он помолчал, скучающим взглядом пробегая по строчкам букв, торопящихся решить мою судьбу.
— Доказывать не буду.
— Почему?
— Потому что доказательства стоят денег. Вы сможете оплатить мою работу? Судя по выражению вашего лица, нет.
— Она дорого стоит, эта работа?
— Достаточно.
— Сколько?
— «Орел» в сутки.
— И сколько понадобится дней?
Дознаватель вздохнул:
— Много. Потому что мне, как и любому человеку в мире, нужны деньги.
По крайней мере, честно. От этого, конечно, не легче, но злиться на сидящего напротив меня человека почему-то не получается. Ненавидеть — тем более.
— Зачем вы все это мне говорите? Могли ведь…
— Соврать? Чтобы содрать с вас три шкуры? Ну да, мог бы. Считайте мой поступок минутной слабостью, если угодно, но вас я обирать не хочу.
Вернее, видишь, что с меня толком нечего взять.
— Но вы доказали бы?
— Вашу невиновность? Возможно.
— А если я все-таки найду деньги и…
Во взгляде дознавателя мелькнула грусть:
— Не надо. Старший офицер, которому я подчиняюсь, желает видеть до конца недели десять приговоренных преступников, и вы как раз входите в их число. Теперь понимаете? Даже если возьму ваши деньги, все равно подчинюсь приказу.