Но пока еще время есть. На «подумать». Всегда ведь можно попытаться сбежать… Хотя вряд ли мне хватит сил, чтобы справиться со стражей на воротах. Прорываться в одиночку через панцирников? Сумасшествие. Тем более, за пределами Саэнны нет укромных мест, где я смог бы переждать опасность. И денег на подкуп нет.
Может быть, спрятаться в самом городе? Но тогда нужно сводить знакомство с Гильдией Ножей, а от них я уже не сумею отвязаться, пока не шагну за Порог. Попаду в вечную кабалу и буду смиренно чаровать клинки и прочие штуки для душегубства, день за днем, месяц за месяцем… Причем, и лишние монеты вряд ли будут перепадать. Если вообще будут. Наверняка в Гильдии имеется свой «господин старший распорядитель», который будет искренне и бесповоротно уверен, что за помощь в укрытии от Городской стражи я обязан служить «благодетелям» всеми своими талантами и силами. И чем это окажется лучше каторги?
К тому же, мне повезло: мой проступок не будут доводить до сведения Анклава, пока не вынесут приговор. А уж после приговора дядюшке будет поздновато метаться! Он дорого бы заплатил, только бы перевести разбор преступления на магический суд, и уж тогда моя участь потеряла бы всякую завидность…
Занавеси дернулись, вздыбились парусами, взметнулись, обжигая кожу мимолетным прикосновением, и недовольно разорвались, пропуская сквозь себя вытянувшуюся в полете тень. Впрочем, за миг до встречи с полом она сжалась в комок, кувырнулась и уверенно коснулась растрескавшихся досок пола в четырех точках. Пригнулась, пружинисто оттолкнулась, выпрямилась во весь рост, настороженно оборачиваясь к окну, через которое проникла на чердак, словно ожидала погони и готовилась к встрече с ней. Замерла, позволяя рассмотреть себя с ног до головы и…
Да сколько же можно?!
— Я просил не приходить сюда!
— Извини. У меня не было выбора, — невнятной скороговоркой ответил убийца, не отводя взгляда от окна.
— Не пошел бы ты…
— С превеликим удовольствием, если бы знал, куда. Подскажешь?
Интересно, где он обзавелся привычкой шутить через каждое слово? Даже в обстоятельствах, вызывающих… Опасение. Причем у меня — тоже.
— Что случилось?
— Слышал крики патруля?
— Да. Это… за тобой?
— Угу.
Он перенес тяжесть тела на левую ногу и скривился. От боли? Странно.
— Хочешь подставить еще и меня?
Тень наконец-то обернулась, и из-под прилипшей ко лбу вороной челки обиженно сверкнули темные глаза:
— Вообще-то, я надеялся совсем на другое.
— Спрятаться?
— Хотя бы переждать. Все-таки прогоняешь?
Я бы не стал раздумывать и медлить, принимая решение, выставил бы вон за милую душу, но в этот миг над краем крыши прямо напротив чердачного окна появилась голова, заметив которую, убийца застыл столбом и кажется, даже перестал дышать.