– Нет, воспитывать, учить добросовестности, со школы учить, с детского сада даже.
– Эх, философ, – Эдик с сожалением посмотрел на Лосева.
– Слушай, – спросил Лосев, занятый своими мыслями. – А куда они столько кислоты девают, как ты думаешь?
– Я, дорогой, не думаю, я знаю, – важно объявил Албанян. – Они ее дельцам подпольным продают. Такая, понимаешь, водится мелкая порода жуликов, но очень вредная. Гонят, понимаешь, левый товар. Ну, левый товар, это ты понимаешь?
– Это теперь уже всякий понимает, – усмехнулся Лосев. – И большой с этого доход у них?
– Ого! Нулей больше, чем пальцев на руке. И потому за сырье они могут отвалить в два, в три раза больше, чем оно стоит.
– Ничего себе, мелкая порода! – обеспокоенно воскликнул Лосев. – Но куда они могут сбыть эту лимонную кислоту здесь, в Москве?
– Почему же только в Москве? Как раз удобнее сбыть ее где-нибудь подальше.
– Я пока исхожу из того, что они из Москвы выскочить не успели.
– Это почему «не успели»? Номер поменяли и успели.
– Нет, – усмехнувшись, покачал головой Виталий. – Не все так просто. Во-первых, номер сразу не поменяешь, чтобы никто не видел. Надо место подходящее найти, где-то спрятаться. А тут, глядишь, и вечер настал, даже поздний вечер. На вылетных шоссе машин стало мало, значит, каждой машине больше внимания. А они знают, все посты ГАИ предупреждены.
– Так, ведь, номер другой!
– Не в одном номере дело. Им страшно, понимаешь? Они только что убийство совершили. А у них крыло сильно помято, на нем краска от ворот, серебристая на зеленом, очень заметно. И путевой лист тоже не в порядке. Листы, вернее. К каждому госномеру у них свой путевой лист должен быть. В тот, с фальшивым знаком, у них вписан был на заводе груз – лимонная кислота. А в другой путевой лист, где настоящий номер стоит, что-то другое было вписано, так? Выходит, если на выезде из Москвы ГАИ их остановит и начнет проверять, – сгорят. Нет, они наверняка побоялись по полупустому шоссе из Москвы выезжать.
– Однако шанс был все-таки?
– Но страха больше. И потом, что значит «был шанс»? Это значит, что кто-то из наших людей, в данном случае инспекторов ГАИ, плохо сработает, невнимательно, равнодушно, так? Да, это может быть. Эх, как бы мне хотелось на сто процентов верить в каждого из них! В каждого! Понимаешь?
– В каждого из нас, дорогой, – весело поправил Албанян. – Так точнее. Ну, конечно, кроме тебя и меня. В нас можно быть уверенным на сто пятьдесят процентов, верно?
– От скромности ты не умрешь, – улыбнулся Виталий.
– Не в том дело! – возбужденно воскликнул Эдик. – Я сюда пришел знаешь почему? От злости. Ты знаешь, я ВГИК кончал. Экономический факультет, конечно. Режиссером не собирался быть, оператором тоже, актером тем более.