– Так я вас слушаю, товарищ, – закуривая, холодно произнесла Скляревская.
Сергей не спеша закурил вслед за ней и, откинувшись на спинку кресла и как бы давая понять, что разговор будет вполне доверительным и свободным, сказал:
– Речь, Галина Александровна, пойдет о неприятном случае в вашей гостинице позавчера.
– О кошмарном Случае, – строго поправила его Скляревская и, прижав пальцы к вискам, добавила: – Ах, я вторую ночь не могу уснуть из-за этого. Никакое снотворное не помогает.
При упоминании о снотворном Сергей невольно насторожился.
– Да, я вас понимаю. Но чтобы уж никакое снотворное не помогало… – Он усмехнулся сочувственно. – Вы что принимаете?
– Ах, все подряд, – страдальчески махнула рукой Скляревская. – И невыносимая мигрень весь день. Невыносимая!
Она снова прижала пальцы к вискам.
– Все-таки помогите нам разобраться в этом деле, – мягко произнес Сергей.
– Боже мой, ну конечно! Все, что в моих силах. Спрашивайте, пожалуйста.
– Вы видели эту самую Горлину?
– Видела. Такая молодая, красивая, со вкусом одета. Боже мой, какое несчастье!
Она нервно затянулась сигаретой.
– Вы из своего окошечка ее видели?
– Конечно. Разве я могу выйти? У нас кошмарная работа. Секунды свободной нет.
– Да, да, – сочувственно откликнулся Сергей. – Масса народу, и все ждут, нервничают.
– Ах, если бы вы знали, как тяжело отказывать людям! Но гостиница не резиновая, вы понимаете?
– Конечно.
«Неплохая артистка, – подумал Сергей. – Но и не умна, кажется. Сама же переводит разговор в невыгодное для себя русло. Впрочем, не нарочно ли? Проверим. Она ведь не знает истинную причину смерти».
– А что Горлина делала, когда вы ее заметили?
– Я не помню точно. Но она была очень грустной и озабоченной.
– Может быть, ей уже нездоровилось?
– Знаете, – Скляревская оживилась и сделала энергичный жест рукой, словно останавливая Сергея. – Кажется, вы правы. Да, да, ей, наверное, уже нездоровилось. У бедняжки был очень плохой вид. Я сразу заметила.
«Так, – удовлетворенно констатировал про себя Сергей. – Больше она уже не упомянет, что гостиница не резиновая. Появился новый аргумент, более достоверный. Да, ты, милая, хитришь. И не очень умно».
– Наверное, поэтому вы и решили ее устроить, хотя с номерами было трудно? – как бы восхищаясь ее чуткостью, спросил Сергей.
– Ну конечно! Боже мой, я тоже, в конце концов, женщина. Это же кошмар – оказаться больной в чужом городе, одна… Правда, ее привез какой-то знакомый, но тут же бросил, ушел, вместо того чтобы…
«Вот, вот, теперь уже можно упомянуть и о нем», – подумал Сергей.