– Здравствуй, папа! – сказала Синти. – Наконец-то я приехала, прости и не ругай меня.
Отец обнял ее, ласково потрепав по пышным волосам.
Она только сейчас увидела, как он осунулся и постарел. Стоял, улыбаясь так, будто дочь не повидаться к нему приехала, а сделала что-то фундаментальное, за что присуждают по меньшей мере Нобелевскую премию.
В потертой джинсовой рубашке и рабочих брюках – так она его всегда и помнила. Таким и встречала каждый раз во время своих нечастых в последние годы появлений. Плотник!
Ее сердце переполнялось любовью к человеку, вырастившему и воспитавшему их с Найджелом. После смерти жены Рон словно отложил в сторонку собственное горе и принялся залечивать душенные раны двоих детей, которым отныне не на кого было положиться, кроме как на него.
– Признаться, я удивлен, что ты приехала, – заметил он, когда они вошли в дом и сели в старые, видавшие виды кресла. – Но рад.
Синти опустила взгляд, одновременно испытывая чувство вины и дискомфорта.
– Я бы приехала раньше, но…
Но что? Как всегда занята? Или ей тяжело видеть одиночество отца? Или просто не решалась достаточно часто посещать место, которое вызывает столько ностальгических воспоминаний, в том числе и печальных? Но разве это не эгоистично? Сколько ни пытайся оправдаться, найти причину, все равно она, наверное, плохая дочь.
Рон похлопал ее по руке.
– Эй! Не грусти. Все хорошо…
– Нет, папа. Что тут хорошего? – Она откинулась на спинку кресла и сложила руки на груди. – Мне больно видеть тебя здесь одного. Как бы мне хотелось…
Синти умолкла, покосившись на отца.
Чего бы ей хотелось? Чтобы мать была жива? Чтобы он по-прежнему был счастлив, ощущая заботу любимой жены, даря ей теплоту и нежность? Чтобы душа его не угасала в одиночестве и он, как и раньше, получал удовольствие от плотницкого ремесла, от работы за верстаком среди пахучих деревянных стружек?
Синти машинально потерла лоб.
– Мне бы хотелось, чтобы все было по-другому, – наконец закончила она фразу.
– Мне тоже. Ну что ты так расстраиваешься, Синти? – весело произнес Рон. Этот знакомый с детства тон немедленно подействовал на нее успокаивающе. – Ведь наши дела не так уж плохи. Ты стала хорошей художницей, девочка. Я слежу за твоими успехами и горжусь тобой. И Найджел, кажется, наконец-то взялся за ум. Разве ваша мама не была бы рада этому? Помнишь, как она мечтала, чтобы вы получили образование и добились чего-то большего в жизни, чем мы, ваши родители?
Синти вздохнула, подумав о том, как давно это было.
– Да, папа.
– А обо мне не беспокойся, я уже привык обходиться один. У меня есть работа, на которую по-прежнему имеется спрос, которая меня вполне обеспечивает и позволяет ни от кого не зависеть. Ты знаешь, как давно мы здесь поселились. Большинство из наших соседей – мои друзья. Мне не приходится скучать. У меня есть все, что надо для нормальной жизни.