– Нисколько, – ответила она не совсем искренне. – За время твоего отсутствия в Мадриде наверняка накопилась масса дел. Хотя, думаю, у тебя должен быть заместитель или кто-то вроде того.
Он кивнул.
– Безусловно, у меня есть надежный помощник. Но, знаешь, мне больше по душе самому держать руку на пульсе, если ты понимаешь, о чем я. Вот моя мама, боюсь, никогда не сможет меня понять. Она уверена, что я нанес тебе смертельную обиду, и ты только и думаешь, как бы улизнуть назад в Штаты.
– Вовсе нет. Мы с твоей матерью прекрасно поладили, и мне скучать не приходилось.
– Да, мама в восторге от тебя. Кстати, кажется, вчера я видел тебя у ворот Ретиро?
– О нет, ты ошибся. Вчера я весь день бродила по магазинам. Кстати, я нашла прелестную антикварную лавочку недалеко отсюда. Знаешь, там все такое замечательное. Я долго не могла решить, что же выбрать…
И она подробнейшим образом описала Антонио свои сомнения.
Он внимательно выслушал ее, и улыбка сползла с его лица.
– Что, черт возьми, ты купила?
Палома подробно и не без гордости перечислила свои приобретения.
– И во сколько тебе это обошлось? – жестко спросил Антонио.
– Ну, в общем-то, они довольно дорогие, – поспешила она с ответом. – Но выглядят просто очаровательно.
– Твоя галерея на грани банкротства, а ты покупаешь всякие безделушки? – взорвался Антонио, – Ты что, вообще не знаешь цену деньгам?
– Постой, не горячись, – примирительно сказала Палома. – Я не отрицаю, что деньги значат многое.
– Вот так откровение! – съязвил Антонио.
– Но в моей системе ценностей деньги занимают далеко не первое место. Вот и все.
– Интересно, присутствуют ли они там вообще?
– Когда речь идет о прекрасном, я забываю обо всем на свете.
– Моя дорогая, красота тоже стоит денег, – отрезал Антонио.
– Что ты говоришь!
– Только скажи, что я не прав.
Палома промолчала. Кому, как не ей, знать, что чем красивее вещь, тем больше приходится за нее платить. Разумеется, Антонио был прав. И то, что б их споре последнее слово осталось за ним, вывело ее из себя.
– Я проверял твои счета, – невозмутимо продолжал Антонио. – Никогда в жизни не видел ничего более ужасного. Ты ведешь дела так, словно всеми силами стараешься потопить собственный бизнес.
– Ерунда!
– Прости, что ты сказала?
– Я хотела сказать, что… В общем, должна признать, что мне всегда казалось, что дела будут идти и без моего участия. Сами по себе.
Антонио уставился на нее в неподдельном изумлении.
– Дела будут идти сами по себе?
– Ну да. Вот такая я есть. – Палома развела руками.
– Такой ты была в Штатах, когда жила одна. Здесь, в Испании, да еще когда ты со мной, все по-другому.