Поймав запястье девушки, Джулиан прочитал ее бальную карточку, и его брови снова удивленно взмыли вверх.
– Я? Что-то не припомню, чтобы записывался к тебе в очередь. Кроме того, я пригласил на вальс мисс Бэтсфорд.
Сэм поняла, что попала впросак. Как же глупо, по-детски она себя ведет! Мисс Бэтсфорд бросала в их сторону нетерпеливые взгляды, и Саманта еще больше смутилась. Как могло ей прийти в голову, что Джулиан ни с кем не будет танцевать. Последние три месяца она практически с ним не разлучалась и считала своей собственностью. По наивности решила, что к нему – при всей его привлекательности – не могут проявлять интерес другие женщины, равно как и он – к ним. Вбила себе в голову, что он не собирается жениться, и только она может заставить его изменить решение.
Как же она заблуждалась! Джулиан смотрел на нее с недоумением и легким раздражением. Только сейчас она поняла, что была для него в лучшем случае ребенком, в худшем – объектом для воспитания, комком глины, из которого он сотворил нечто, соответствующее его требованиям. И как бы она ни старалась выглядеть настоящей леди, для него она навсегда останется девчонкой-сорванцом. Ее достоинства и совершенства могли привлечь кого угодно, только не Джулиана.
– Моя дорогая девочка, я думал, ты натанцевалась со мной вволю, – произнес маркиз с виноватой улыбкой. – Как это мило с твоей стороны в знак уважения сохранить для меня танец. Но уверяю тебя, что ничуть не расстроился бы и не чувствовал себя обиженным, если бы ты на сегодня забыла о моем существовании. Как только толпа твоих ухажеров поймет, что ты осталась без партнера, не успеешь ты и глазом моргнуть, как последуют приглашения на танец.
В голосе Джулиана Сэм уловила покровительственные нотки, смешанные с нетерпением. Так разговаривают с ребенком. Горькая обида комком подступила к горлу, щеки вспыхнули огнем, глаза защипало. Но гордость взяла верх.
– Вот и хорошо, Джулиан, – проговорила она нарочито весело, через силу улыбнувшись. – Я забуду о твоем существовании. – С этими словами она легко и грациозно развернулась на носочках туфель и направилась к Присс и Нэнси. Но на полпути ее перехватил Жан-Люк, и они закружились в вихре вальса.
«Я покажу тебе, Джулиан Монтгомери, – пообещала себе Сэм, с трудом сдерживая слезы и ослепительно улыбаясь своему партнеру – счастливый Жан-Люк увлек ее на середину зала. – Я покажу тебе, что я больше не ребенок. Заставлю ревновать меня так же, как я тебя. Настал мой черед быть твоим наставником. Я научу тебя меня любить с каждым днем все сильнее и сильнее, ты забудешь даже о спасении собственной души…»