— Вы нарушаете постановление судьи предварительного следствия миланского суда. — Парди семенила рядом с ним, размахивая документом об освобождении журналиста. — Комиссар Каларно, вы совершаете преступление!
— Идите читайте лекции по юриспруденции своим дерьмовым клиентам. — Каларно остановился у решетчатой двери, что вела в одну из камер. — Со мной такие штучки не проходят, законница!
Патриция Парди отскочила от него. Она слышала, что у Каларно репутация зануды и психа. Но тот, кто стоял перед ней больше походил на питбуля, жаждущего крови.
— Встать, Белотти! — Каларно ударил ногой по решетке. — Ты и я пойдем немного погуляем.
Сандро Белотти повернул к нему все еще опухшее лицо и с испугом посмотрел сквозь решетку.
— Па… Па… Патриция, … Что происходит?
— Происходит то, что ты арестован, Белотти.
— Что? Ты, что с ума сошел, Каларно? Я сегодня должен был выйти отсюда… Патриция?
— Ты обвиняешься в содействии убийству первой степени, принадлежности к преступной организации, хранении боевого оружия, разглашении тайны следствия, нарушении государственной собственности, коррупции, мздоимстве… и еще куче уголовщины, которой я насыплю по самое твое горло, чтобы посадить тебя лет на двадцать, скотина.
— Патриция!
— Комиссар Каларно!
— Я видел пленки, Белотти, — сказал со злостью Каларно. — Я видел то, что телекамеры службы безопасности зафиксировали в коридоре суда раньше, намного раньше, чем был убит Кармине Апра! Ты знаешь, что я имею в виду, не так ли, Белотти? Так, или нет, сукин сын?
Физиономия Белотти стала землистого цвета.
Патриция Парди переводила взгляд то на одного, то на другого.
— Минуточку, одну минуточку… о каких пленках идет речь?..
Черный «бмв-320» сделал резкий поворот налево. Похожий на огромного стального скорпиона автомобиль подъехал к шлагбауму, перекрывавшему южный въезд на территорию госпиталя Нигуарда.
Паоло Бовио, дежурный, толстяк, на животе которого еле-еле застегивались пуговицы форменного кителя, положил на стол бутерброд с ветчиной, не успев откусить, и вышел из будки.
Сквозь затемненные стекла он мог видеть только силуэты пассажиров машины. Он постучал пальцем по стеклу водителя. Стекло поползло вниз.
— Пропуск на въезд.
Сидящий за рулем Майкл Халлер улыбнулся ему своей улыбкой игуаны.
— Всегда готовы салютовать порядку!
В окне показался ствол «кольта», еще более устрашающий из-за огромного глушителя, и дважды выстрелил прямо в лицо охранника. Кровь брызнула на стекло, несколько капель упало на панель полированного дерева.
Тело Паоло Бовио дернулось пару раз в конвульсиях. Он умер еще до того, как упал на землю.