— Ты говоришь штампами, Джошуа. — Слоэн поднял «глок», выбирая цель. — Думаю, это твоя последняя глупость: взять заложника.
Джошуа Рутберг, он же Майкл Халлер, он же Ричард Валайн, ждал его, стоя рядом с очередным черным «бмв». Между ним и бортом машины была зажата Лидия, со стволом «кольта» у горла.
— Брось свою пушку, Слоэн. — Рутберг еще сильнее прижал ствол к шее девушки. — Брось пушку, сукин сын!
«Глок» еле заметно сдвинулся. Джошуа Рутберг определил точку, куда смотрел его ствол: в его правый глаз.
— Тебе надо выбирать, — Слоэн стал медленно подходить к машине, — она или я. И ты должен быть очень быстрым, крайне быстрым. Быстрее пули. — Слоэн рассмеялся. Он явно не боялся умереть. — Ты должен убить меня с первой попытки, Джошуа. Потому что она у тебя будет всего одна.
— Стреляй в него, Дэвид! — Придушенный давящим на шею стволом, голос Лидии прозвучал хрипло. — Убей его!
— Не совершай ошибки, Дэвид, — предостерег Рутберг.
— Тебе решать, сволочь! — Ствол «глока» смотрел ему прямо в лоб. — Что ты ждешь, повторного обрезания?
— Я тебя пристрелю, сучка! Пристрелю!.. — Из металлической двери в конце ангара вылетела фигура, с одежды которой рекой лилось грязное вонючее масло. Ламберти сжимал в руках автомат «узи».
— Ламберти, стой! — закричал Рутберг.
— Сдохни, падла!
Антонио Ламберти, обезумевший от ярости, открыл огонь.
Рутберг отпрыгнул в сторону, движимый инстинктом самосохранения. Лидия тоже бросилась на пол за «бмв». Оба старались отползти от линии огня.
Длинная очередь прошила «бмв» насквозь. Стекла посыпались, словно мелкие алмазы.
Андреа Каларно вынырнул из щели между двумя трамваями и выстрелил из «бенелли». Удар заряда из трех пуль швырнул Ламберти на пол, словно бумажный шарик, сдутый вентилятором.
Слоэн начал стрелять, как только Рутберг появился из-за «бмв». Звуки «голка» и «кольта-питона» слились в один.
Кровь брызнула из левого плеча и руки Слоэна. Удар едва не сбил его с ног. «Глок» запрыгал в руке: пять выстрелов менее чем за две секунды.
Одна из пуль «гидра-шок» прошла сквозь солнечное сплетение Джошуа Рутберга, вторая вошла в верхнюю часть груди, выбросив фонтан крови. Третья и четвертая попали прямо в лицо.
Лидия бросилась к Слоэну.
В ее ушах еще звучало эхо перестрелки. Голова горела, во рту пересохло. Она была в осколках стекла, в пыли и крови. Но она была живая.
Невредимая.
Ярость прошла так же мгновенно, как и появилась.
— Дэвид, Дэвид!..
Слоэн стоял. Он ничего не чувствовал. Пистолет выпал из обессиливших пальцев. Из последних сил ему удалась улыбнуться.